Росли у них двое сыновей — Виктор и Андрей.
В 1941 году оба одновременно окончили Днепропетровский горный институт.
В войну вся семья была в действующей армии.
На фронт Нина Львовна ушла раньше, чем муж.
— Я проводил жену до трамвайной остановки в Запорожье, — рассказывает И. П. Грязнов. — И она поехала в действующую армию на трамвае: бои были уже близко.
Когда после войны вся семья собралась, то выяснилось: Виктор воевал с отцом под Сталинградом, а Андрей — на Кавказе, недалеко от госпиталя Нины Львовны.
И там Андрей совершил подвиг, который вошёл в историю Отечественной войны: он был среди тех, кто сорвал с Эльбруса фашистский флаг. Был Андрей альпинистом, горнолыжником, парашютистом, и его включили в группу бойцов, которой поручали специальные задания.
На Эльбрусе снова был поднят флаг — советский.
Поднимались воины-альпинисты на труднодоступную вершину Донгуз-Оруна.
Через несколько лет после окончания войны группа альпинистов совершила восхождение на ту же вершину, нашла на ней пустую гранату. В гранате лежала записка, что здесь 2 декабря 1942 года были бойцы-разведчики Андрей Грязнов и Любовь Каратаева.
Любители странствий по горам распевают сейчас песню «Баксанская»:
Недавно эту песню поместил «Кругозор». А сочинена она Андреем Грязновым и его боевыми товарищами.
В 1949 году Андрей погиб в экспедиции, а через несколько лет альпинисты Киргизии взошли на безымённую вершину 4421 и назвали её пиком Андрея Грязнова. Спортсмены Днепропетровска учредили кубок его имени с портретом героя.
В Днепропетровске живёт сейчас старший сын Грязновых — Виктор. Он заместитель директора института геологии, кандидат наук. Виктор исследует залежи белозёрских руд, открывает клады, которые зарыла Белозёрка.
А Иннокентий Петрович с Ниной Львовной обосновались в Каменке.
Приехал он сюда в 1944 году после демобилизации, был назначен ответственным секретарём районной газеты.
В том году в Каменке работала экспедиция Академии наук СССР — возобновились раскопки скифского городища. В книгах профессора МГУ Бориса Николаевича Гракова, руководившего раскопками, есть упоминание: такой-то экспонат из коллекции Грязнова. Эти книги Граков подарил Грязнову, написал: «В память о десятилетии совместных трудов на Каменском городище».
— Археология меня всегда привлекала, рассказывал мне Иннокентий Петрович. — Ещё в юности, увидев в музее реставрированный горшок, я тоже мечтал найти что-нибудь такое. С душевным трепетом прошёл в Херсонесе по мозаичному полу, оставленному греками. Надо ли говорить, что раскопки в Каменке были для меня праздником!
С тех пор он посвятил себя истории Каменки-Днепровской. Просиживал свои очередные отпуска в Ленинграде в библиотеке имени Салтыкова-Щедрина. Искал упоминания о Каменке.
И нашёл указ Петра I от 29 мая 1701 года: «...У реки Днепра в урочище на горе у Каменного Затону в пристойном месте подле речки Белозёрки, против Никитину Рогу (так тогда назывался Никополь. — Б. Е.), построить вновь земляной город со всякими крепостями».
И нашёл ордер князя Потёмкина екатеринославскому губернатору И. М. Синельникову от 28 октября 1784 года: «Весьма желательно, чтобы знаменские раскольники склонились проситься на таврические степи по речке Белозёрке. Всем известны изящные тамошние места, дайте об них знать и, изъясня все выгоды тамошнего пребывания, посоветуйте им учредить там своё жительство».
И нашёл записи легенд о Белозёрке, а новый вариант, современный, записал сам.
Обнаружил И. П. Грязнов упоминание о Каменке у Владимира Ильича Ленина в статье «Новые хозяйственные движения в крестьянской жизни». Статья представляет собой разбор книги В. Постникова «Южно-русское крестьянское хозяйство» (1891 г.).
А в воскресные дни и часы отдыха Иннокентий Петрович на коленях ползал по пескам Каменских кучугур, раскапывал в них бусинки скифских украшений, наконечники татарских стрел.
Дома открыл мастерскую по ремонту греческих амфор и скифских горшков.
— Иннокентий Петрович, а как были найдены амфоры?