себя всю боль от безысходности и невозможности, что-либо изменить. Он ВЖИВУЮ прожил жизнь императора. А поскольку в его нынешнем проявлении жизнь вообще, а уж , тем более, жизнь человека, являлись достаточно весомыми ценностями, его сознание и личность претерпели значительное потрясение. Немного успокоившись, Иван абстрагировался - Ну и хреновина - чертыхнулся он - Надо быть с ней поосторожней, прям сон наяву, какой-то. - и пошел спать. Не забыв при том клубочек, положить обратно в котомку. Пока все спят , экспертная комиссия предложила отметить еще одину функциональную особенность чудо-камушка. На обозрение была предложена следующая гипотеза. Мол, сами кластеры атомов в процессоре приборчика сформированы с учетом принципов гироскопичности. Но сути, яйцо представляло из себя маленькую модель вселенной, со встроенными галактиками, солнечными системами и прочим. При активации, составляющие этой условной микросхемы начинали вращаться, принимать положение, соответствующее проведению необходимой, если можно так назвать, математической операции. Но, что самое интересное, при этом, яйцо само начинало вырабатывать энергию. Вернее, оно на порядки могло увеличивать количество получаемой световой энергии. При определенных командах пользователя, импульсно, яйцо могло выработать количество энергии, равное всей энергии нашей вселенной. Сами команды в полном объеме имели сложные составляющие, И , для так называемого чайника, были практически недоступны. Они состояли не только из тактильных и голосовых посылов. Человек должен был иметь мышечную память набора специальных движений. И при необходимости, воспроизводить эти пассы и положения тела. Чтобы уметь профессионально пользоваться клубком, нужно было , как минимум, пройти школу йоги, выучить магические пассы Дон Хуана из книг Кастанеды, пройти школу балета и , возможно, что-то еще. Но , в некоторых случаях, на дурняка, сочетание действий пользователя-чайника , могло вызвать невероятные , на первый взгляд, последствия. Именно, последовательные действия Ивана - сначала почесывание носком правой ноги лодыжки левой, а затем, почесывание левой рукой затылка, в момент , когда мужик намеревался дотронуться пальцем до иероглифов, закинули Ивана в Китай. И еще немного о чудо-свойствах клубка. Нити клубка, очерчивающие , при необходимости, форму тетраэдра, легко вмещающего пару человек, могли вызывать эффект ионного ветра. Тем самым преодолевалась гравитация. Тетраэдр становился очень мобильным летательным аппаратом. Все это предстояло Ивану изучить и испытать на себе в ходе предстоящего путешествия. Царь сидел за столом слегка подбоченившись. Его подбородок опирался на руку. Корона слегка съехала. В позе, отдаленно напоминавшей знаменитую позу Сократа, он тупо рассматривал бумаги , лежавшие на столе. Посередь размещался чугунок , наполненный малосольными огурцами. - Это шо ж получатся-то? Один у Кащея. Один у иператора этого - Китайского. Один у королевны Амазонии. Как ее? - Царь придвинул одно из писем. - О! Джо-ли! - царь пробежал очередной раз по строкам, сообщающим , что правительница сама лично намеревается посетить его хоромы. - Джо-ли! Сама амазонка, а имя како-то китайско! Надо у советников спроведать, а не родственница ли она тому императору? - сделал умозаключеиие Царь. Он достал из чугунка очередной огурец, хрустнул и задумчиво посмотрел в сторону окна. - Объединяются, значить. И меня зовут. В правительство мировое. А штож я им предъявлю-то? - Царь бросил надкусанный огурец обратно в чугунок, отер полой царского халата губы и руку и продолжал изучать письмена дальше. - А вдруг войну затеють - тут вот еще племена какие-то... Хм... Ацтеки... Воще претендуют на гору... - Царь подцепил еще один , уже новый, огурец. Хрустнул. Жевательный процесс явно подталкивал мыслительный. -Разору вить наведут! Попалят все, ироды! А я куды? - вдруг озабоченно, но не очень сильно он начал себя накручивать. От писем и свитков доносился нехороший запах угрозы благополучию Михайло Ивановича. И даже огурцы, своим ароматом, напоминающим запах свежевыловленной корюшки, не могли перебить эту тревогу, закрадывающуюся в душу Царя. - Надо-ть голову кому-мабуть срубить! - мысленный процесс, не нашедший пока выхода из сложившейся перед Царем задачи, резко перескочил на привычный алгоритм - Для разнообразию! - параноидальные мысли и поведение, с сегодняшней точки зрения, в ту пору были для царей привычными и вполне оправданными. Царь кликнул политических советников, подумав при этом - Нехай решають сами эти головоломки. На то им жалованье положено. А не смогуть - плаха вон, давно кровью-то не окроплена. Вот и развлеченьеце буде. - Михайло Иванович , явно, был не в себе. Ранним утром следующего дня, еще когда петухи только спорили чего бы им такого запеть, на крыльцо собственного дома, в зевающем полудреме выполз Иван. Он, как искусный лентяй, любил поспать по дольше и затея "выйти на Заре" его не вдохновляла вообще. Но Данила настаивал и Лизонька была с ним солидарна. Мол, чем раньше тем лучше... - Доброго утреца государь! - Иван от неожиданности вздрогнул и резко повернул голову навстречу приветствию. Данила приподнялся с лавочки, на которой уже минут 20 ждал напарника. - Ты это брось... - от обращения типа "государь", "царь" и тому подобных Ивана, благодаря деяниям ихнего любимого короля, воротило и раньше, плюс еще недавние галлюцинации, вызванные клубком сейчас у него в сумме вызывали имитацию игры вилки на тарелке. - не надо этих... высоких высказываний. Отныне мы с тобою - напарники. И заруби себе это на носу. - Как скажете... - Лизка! Где ты там?! - Иду-иду! - не отвечала, а пела супруга. Она собирала харчи путникам в дорогу. Черный хлеб, вслед за ним помидоры с огурцами, после которых молоко в баклажке и лепешки с сыром - все устремилось в сумку, которая в свою очередь была завязана на шнурки и уже на крыльце, как самый важный документ в государстве, передана с рук в руки Ивану. - Ну вроде бы и все... - мужик задумчиво глядел в даль... Туда, где во вселенском безмолвии застыла в ожидании Мають... Он был уверен что именно с этого момента она создана только для него и до сегодняшнего дня существовала только ради него. - Все захватил, Иванушка? - Кажись да... Ну, давай прощаться - уже с гордым лицом, бойца, воина и легендарного полководца он повернулся к Лизоньке, сочно ее поцеловал в губы, после чего молвил - Не поминай лихом! И уверенно шагнул вперед. - Данила! за мной - не оборачиваясь, устремив взгляд только вперед путник вышел в калитку... -Третью неделю ужо топам по лесам, долам, топям да болотам -ворчал Данила следуя за Иваном по тропке -А Мають-горой и не пахнет. -Остроги-то поболе надо было вырезать. Слышь. Ваня. -уже в сотый раз надоедливо повторял он. Иван, молча, упругой, скорой походкой шагал впереди. Его широченная спина закрывала Даниле весь обзор. Зато одновременно служила надежными маятником, щитом и тараном. Иногда переступая, он сбивал походку, чтобы поспевать за ведущим. - И топорик-то маловат прихватил. Медведя -с ударением на последнем слоге - таким не окучишь - продолжал ворчать он. - Слышь Вань! Топорик-то , грю , мал прихватил. Таким только ложки строгать. - Да уймись ты! - на самом деле Иван был рад Даниле и как напарнику, и еще больше, как собеседнику. Да и ночевки вдвоем, практически в обнимку, чтобы меньше мерзнуть, давали набраться вдоволь сил для продолжения похода. Данила оказался еще и мастером по части приготовления пищи. Он, практически, умудрялся сварить "суп из топора". Сказывался опыт, полученный в служивые времена. Данила, поглядывая на Ивана, думал - Ох и здоров, детина. Кулачищи-то. Хорошо приложится и медведя оглоушит запросто... Ежели не обсерется с молоду-то. Поди-ка ни разу еще с медведем-то лицом к лицу не встречался. - Данила в самом деле очень побаивался. И хотя они шагали по довольно-таки открытой местности, ему все казалось, что вот-вот из-за пригорка ли, из-за кустов на них бросится косолапый. -Я грю, шо делать будем, коль медведь объявится? Куды бежать-то? Острогами , да твоим топориком-ть не отобъемся от мишки-то. - Не знал Данила, что зверь лесной страх в живом чует прежде всего и расценивает это проявление страха, как потенциальную добычу. Еду. Иван молча, равномерно шагал. Его не сильно беспокоили мысли о возможной встрече с предводителем местного звериного племени. Он, сызмаальства проводивший в лесу большую часть своего времени, знал, что если не претендуешь на территорию и прочие составляющие, обеспечивающие существование какого-нибудь зверя, то и не провоцируешь его к нападению. И, еще знал, что зверь лесной, если не болеет чем, или уж в край не голоден, человека очень уважает. Понимает, что человек сильнее по уму. И зря никогда не полезет на рожон. Поэтому Иван, прокладывая путь, отслеживал, по встречавшимся изредка следам и по помету, не затронут ли они очень явно и навязчиво владения мохнатого. Иногда чуть изменял путь. Хотя этого делать было не обязательно, - тропа была общей для всех зверей. Это как и у людей - дороги и реки , как правило, - это объекты общего пользования. И никому не приходит в голову кидаться на идущего рядом или навстречу. Иван и сам , как зверь, чуял, что мишка не желает встречи. -Вань! Можь на привал? Не поспеваю-ть за тобой-то. Притомился! - чуть заныл, в самом деле уставший, Данила. Возраст давал свое знать. - Давай. Вон поляна. Там примостимс