Этот научный эксперимент показывает механизм формирования и разрушения традиции. Когда обезьян поливали водой, запрет был разумным, и потому все обитатели клетки его соблюдали. Но когда обезьян переставали поливать водой, они переставали понимать, почему банан нельзя срывать. Запрет начинал слабеть и в итоге нарушался.
Первая партия обезьян жила в эпоху поливания водой. Табу держалось на наказании. Вторая партия обезьян жила в эпоху неполивания водой. Табу держалось на традиции. Хранители традиции как бы говорили своим «морально неустойчивым» братьям, что банан срывать нельзя не потому, что это опасно, а потому что «у нас так принято».
Банановый соблазн был реальным. Запрет был абстрактным. Здравый смысл брал верх над утратившей смысл традицией. Обезьяны-новаторы как бы спрашивали обезьян-традиционалистов, зачем отказываться от удовольствия? Традиционалисты отвечали: так нужно, так хорошо, так правильно, потому что так наши предки жили. Всякая порядочная обезьяна должна жить по законам предков и соответствовать их традициям. Новаторам этот довод казался малоубедительным. Они не понимали смысла жертвовать вкусным бананом в угоду традиции предков. В итоге они отрицали табу и нарушали традицию.
ГЛАВА 1. Тулуп
Точно такой же процесс идет в человеческом обществе. Все наши нормы и табу, все, что мы называем общечеловеческими ценностями и традицией, все сформировались в период компактного проживания людей — в пещере, в границах племени, за крепостными стенами. В этот период никто не воспринимал себя отдельной личностью.
Каждый считал себя частью единого организма. Соплеменник был не другим существом, а такой же частью общего организма, как и я. Между людьми формировались отношения, как между членами одного тела. Если палец в беде, значит, все в беде. Когда все помогали пальцу, они помогали не пальцу, а себе — себя спасают.
Сегодня мы живем в совершенно других условиях. Сегодня каждый осознает себя индивидуальность. Если кто и начинает говорить о дружбе народов и обязанности думать в первую очередь не о себе, а о незнакомых людях — от этого веет занудством. Нет у людей сегодня мотива реально, а не на словах жить по формуле «все люди братья».
Когда было холодно, носить тулупы было разумно. Но вот холода ушли. В мир пришло тепло. Казалось бы, нужно менять форму одежды. Но не тут-то было. В холодный период сформировалась местечковая истина, что ношение тулупа — это святая истина. К святому нормы здравого смысла неприменимы. Рождается установка, что тулуп нужно носить при любой температуре. Климат может меняться, но традиции неизменны.
Последователи такой точки зрения называют себя традиционалистами. Они со своих завалинок с глубокомысленным видом возвещали, что необходимо делать то, что делали предки, и придерживаться правил, какими они жили.
На вопрос, а зачем это нужно, они отвечали, что соблюдение традиции нужно понимать не как рациональное, а как сакральное действо, выражающее уважение памяти предков и связь поколений. Долг порядочного человека ради святой истины блюсти сложившуюся традицию при любых условиях, даже если это неудобно и выглядит глупо.
Если бы опять ударили холода, доморощенная святость никому не мешала. Люди с удовольствием носили бы теплую одежду по естественным причинам. Но только холода не думали возвращаться. Напротив, день ото дня становилось все жарче.
Климат провоцировал неудобные для традиционалистов вопросы. Перед людьми все чаще вставал вопрос, зачем нам носить такую одежду? Хранители традиции отвечали про долг порядочного человека, про святую истину и связь времен, но чем выше лез столбик термометра, тем меньше людей устраивало такое объяснение. Они думали про себя — наши предки носили тулупы, потому что холодно было, а нам зачем? И не находя ответа, потихоньку снимали тулупы. Сначала расстегнут его и нараспашку носят. Потом через руку перекинут и несут, демонстрируя атрибут порядочного человека.
Однажды нашлись смельчаки, осмелившиеся выйти на улицу без тулупа. Полностью одетые, последняя пуговка под подбородок застегнута… а тулупа нет. Для находившегося под влиянием традиционалистов общества это был шок. Как совести хватает в таком виде на улице показываться — сетовали добропорядочные люди среднего и старшего возраста.