«Погляди на стадо, пасущееся возле тебя: оно не знает, что такое вчера, что такое сегодня, оно скачет, жует траву, отдыхает, переваривает пищу, снова скачет, и так с утра до ночи и изо дня в день». Всякое стадо идет за знаменем, на котором ничего не написано.
Когда цель и смысл жизни — добыча сиюминутных ценностей, общество распадается на два типа людей. Люди с талантами, волей и умом бизнесом и политикой занимаются (суть тот же бизнес). Они наращивают потребление и видят в этом свое предназначение.
Прочие люди, лишенные необходимых качеств, чтобы получить такие возможности, налогооблагаемой базой работают, завидуют талантливым и удачливым и на судьбу жалуются, оправдывают свои неудачи, как Карандышев из «Бесприданницы», который говорит: «А я вот взяток не беру». Ему отвечают: «Вам никто и не дает. Место у вас такое, не доходное. Вот бы давали, а вы не брали, тогда и хвастаться можно было».
Мы плывем на «Титанике», пассажиры которого прекрасно видят айсберг, но никто не пытается изменить курс. Все смотрят на оставшееся до айсберга расстояние, охают и причитают… И торопятся за оставшееся время успеть докрасить свою каюту.
ГЛАВА 4. Затычки
Впервые за всю историю возникла ситуация, когда человек видит проблему и никак на нее не реагирует. Если умные и глупые, богатые и бедные, молодые и старые знают о проблеме и не ищут выхода, значит, тому есть причина. И она не только в отсутствии эмоций. У каждой группы людей из поезда-притчи свое объяснение бездействия.
Люди из цистерны не реагируют на смерть, потому что воспринимают мир чувствами. Чего чувства не фиксируют, того для них не существует. Они суть бородатые дети, живущие по формуле «что вижу, то и пою». Горизонт их планирования не дальше ближайших выходных и списка покупок. Что за линией горизонта, того для них нет. Говорить с такими людьми о проблеме смерти — то же самое, что с насекомым, видимость которого на 15–20 см, обсуждать соседнюю галактику (допустим, насекомое разумное).
Социологические опросы утверждают, что от 30 до 60 % людей никогда в жизни не думали на тему смерти. Огромное множество людей заблокировало эту тему как страусы — сунули голову в песок текущих дел и не желают видеть никакой опасности.
Вторая группа людей — пассажиры товарных вагонов. Они более развиты, и потому не могут абсолютно блокировать тему грядущей смерти. Чтобы эти мысли не мешали им жить, они затыкают их бездоказательными утверждениями — затычками.
Примером таких затычек могут служить присказки, что человек не умирает и после смерти живет в памяти народной. Или в своих творениях. Сапожник будет жить в сапогах, герой в подвигах, поэт в стихах, ученый в открытиях и так далее.
Наибольшим успехом в этой среде пользуется затычка под названием «жить после смерти в своих детях». И хотя на планете нет ни одного человека, кто ощущал бы в себе проживающих в нем покойных родителей (в итоге целое общежитие, потому что у родителей тоже были родители), этих людей данный факт не смущает.
Если указать им на этот факт, они скажут, что тот, в ком «живет» умерший родитель, не обязан ощущать в себе этого родителя. С таким подходом можно сказать, что родитель живет в оставшихся после него тапочках или в стенах дома, никак не проявляясь. Тихо так живут, смирно… Опровергнуть данное утверждение невозможно.
Сила затычки в абсурдных утверждениях, которые невозможно проверить. Может, и правда люди после смерти в тапочках живут? Или в своих детях? Для определенного склада людей тут простор для фантазии.
Затычка дается не для того, чтобы с ее помощью осмысливать проблему и искать решение. Ее не надо анализировать на предмет адекватности и здравого смысла. Функция затычки — заткнуть проблему как можно плотнее и забыть о этой теме навсегда.
Самые продвинутые пассажиры товарных вагонов не удовлетворяются затычками из серии «жить в памяти народной» или в своих детях. Они черпают вдохновение во фразах литературных героев и афоризмах известных людей. Люди говорят, что не ищут спасения от смерти, потому что смерть вовсе не зло, а естественное, необходимое явление. Без нее жизнь была бы скучна. Смерть заставляет дорожить каждым мгновением. Она придает жизни гармонию и смысл. Прекрасно и здорово, что в мире есть смерть, — говорят они.
Фирменный знак этого типа людей — заявление, что они не боятся смерти. Полные отваги, они спокойно и смело смотрят ей в лицо. Кто в преклонном возрасте, те добавляют к сказанному, что уже пожили свое и им пора… Все так монументально и благородно.
Еще можно упомянуть переживших клиническую смерть и теперь рассказывающих, как хорошо на том свете. Другие смотрят на них и заражаются спокойствием. Страха нет, потому что смерти, оказывается, тоже нет. Люди же были ТАМ и лично все видели.
Чтобы убедиться, что все это именно затычки, а не реальная позиция, проведем мысленный эксперимент: поместим всех этих храбрых и мудрых людей на тонущее судно. Как вы думаете, пережившие клиническую смерть и уверяющие, что на том свете лучше, чем на этом, выберут лучшее — ту жизнь, которую хвалили? Или будут держаться за худший вариант — за земную жизнь? Хоть один из них сядет в позу лотоса и примет смерть так, как он о ней говорил — твердо и молитвенно? Последуют ли люди сказанным на кухне словам о благости смерти, храбрости, готовности умереть и что им пора? Или же прав Стив Джобс, который, когда уже болел раком, сказал, что никто не хочет умирать. Даже те, кто считают, что после смерти попадут в рай, эти тоже не хотят умирать.
Я думаю, что не ошибусь, если скажу, что все эти храбрые люди дружно забудут все, что сказали на теплой кухне или перед камерой в студии, и страстно кинутся искать выход — спасаться от смерти. Придет момент истины. Слова не совпадут с поступками.
Кухонные храбрецы и мудрецы прекрасно понимают, что не будут следовать своим словам. Но так как им нужно оправдать бездействие перед лицом опасности, рождаются теории, что смерть — это дверь в иной мир, или что они ее не боятся, что она благо.
Очень популярна теория о том, что, если бы не было смерти, люди давно бы перенаселили и истощили планету. Но вот проблема, люди исправно умирают естественной смертью. Они прилежно убивают себя всевозможными способами в систематических войнах. Смерть давно поставлена на поток. Но только население все равно растет, а ресурсы тают.
Значит, корень проблем не в том, что люди плохо умирают, а в бесхозности планеты. Люди живут по формуле «на мой век хватит, а после меня хоть потоп». Они смотрят на Землю как на гостиницу, откуда не сегодня-завтра уйдем. Согласитесь, постояльцу в голову не придет решать капитальные проблемы гостиницы. А вот если бы ему гостиницу в собственность дали, вот тогда, будучи хозяином, он бы засучил рукава…
Пока человек живет 60–80 лет, он будет воспринимать планету гостиницей. Им будут двигать исключительно сиюминутные цели. Развитие человечества будет определять не глобальная осознанная цель, а стихийный поток, сотканный из миллиардов малых целей.
Временный человек — самая большая опасность. Переломить негативные тенденции разговорами невозможно. Пока человек воспринимает планету местом своего временного пребывания (типа вокзала), ситуация не имеет решения.
Основную угрозу для планеты и человечества представляют лозунги в стиле «живем один раз», «бери от жизни все». Люди правильно считают, что нет смысла думать о будущем, потому что в будущем их не будет. Поэтому «живи здесь и сейчас», а потом хоть потоп. И попробуйте найти в этой логике изъян…
Проблема исправится, если на планете появится хозяин, знающий, что он тут не на время поселился, а навсегда. Никто не станет разбирать дом на дрова, если понимает, что ему зимовать в этом доме. Хозяином может быть только победившее смерть человечество. Пока смерть не побеждена, общество неизбежно будет иметь психологию временщика.