В новой ситуации непреодолимое препятствие исчезает. Остальные преодолеваются с помощью денег. Еврейская пословица гласит: если проблема решается за деньги, это не проблема, а расходы. У финансистов не было проблем с покрытием расходов.
Если абсолютная монархия демонтируется, вопрос времени, когда страна уподобится кораблю, на котором финансисты будут судовладельцами, а политики — капитанами для текучки. Приписываемая Ротшильдам фраза передает суть концепции: «Дайте мне право управлять деньгами страны, и мне будет совершенно все равно, кто издает законы».
Определившись с концепцией, финансисты начинают подыскивать место для ее реализации. Все страны Европы ненадежны из-за сухопутных границ с соседями. Если завтра банкиры в одной из стран реализуют свой план, а послезавтра в соседней стране появится военный гений типа Македонского, он завоюет страну, незримо оккупированную финансистами. Все усилия банкиров окажутся напрасными.
Максимальную гарантию давал большой остров, окруженный мощным флотом, — непотопляемый авианосец. Из всех островных стран на роль такого авианосца идеально подходила Англия. Она стояла у берегов Европы, но при этом от Европы ее отделяло море.
Идеально подходила Англия — ничем не примечательная страна, раздираемая религиозными противоречиями, начавшими зарождаться еще в период Столетней войны, когда англичане были такими же католиками, как европейцы, но так как Папа пребывал не в Риме, а на территории Франции, с которой воевала Англия, в Авиньоне (авиньонское пленение), он вынужденно занимал профранцузскую позицию. Это не могло не вызвать враждебной реакции со стороны английских католиков.
Реформы Генриха VIII обострили антипапские настроения. Началось все с того, что Генрих хотел поменять жену, а Папа не позволял ему развестись. Следуя примеру протестантской Германии, английский король послал Папу по известному адресу и создал свою собственную «карманную» церковь — англиканскую. А католичество упразднил.
Позже этот король помирился с Папой. Потом опять поругался. И так во всем… Генрих не отличался внятной политикой. Отсутствие цельного курса создавало в стране социальную и политическую нестабильность. Все это было как нельзя кстати.
Проблемой был действовавший в Англии с XIII века закон, запрещающий евреям проживать в стране. Но золото открывает любые двери. В XVI веке финансисты хорошо укрепляются в Англии. Начинается подготовка к изменению политической системы.
Английский монарх не мог оценить интерес финансистов к своей стране из-за разного горизонта планирования. У ростовщиков был стратегический масштаб, а у короля — сиюминутный. Максимальный масштаб, на который хватало короля, — политическая и экономическая текучка. Дальше этого горизонта никакой помазанник божий никогда не думает. Потому что неизвестно, что будет дальше, говорит про себя всякий король, закатывая глаза к небу, на все воля божья…
Если у одного цель глобальная, а на деньги он смотрит как на бонус, а не как на цель, а у другого деньги являются именно самой главной целью, первый сможет использовать второго, а второй первого — нет. Потому что первый сможет повесить второму морковку и вести его как ослика в нужную сторону. А второй помыслить такого не может.
Если, например, у мэра есть градостроительная концепция, ему при принятии решений есть от чего отталкиваться. Если же концепции нет, все будет определять размер личных выгод (на такой мотивации в конце XX — начале XXI века строилась Москва).
У короля Англии не было глобальной цели. Он просто жил, реагируя на текущие угрозы и стремясь к сиюминутным целям. Горизонт его видения исключал возможность рассмотреть инициативу финансистов. Король был главным планктоном в колонии себе подобных. Они сидели на канатах сети, поставленной на кита, и не видели никакой сети.
Банкиры не ставили целью скинуть короля и усесться на его место. Тактическую власть они изначально предполагали оставить старой элите. Кто собирал налоги, следил за порядком и чистотой на улицах, то г пусть и дальше этим занимается. Ростовщикам нужна была власть судовладельца — власть над ключевым узлом системы, над финансами. Все остальные отрасли не представляли для них интереса, потому что были вторичными.
Целью финансистов было установить контроль над финансовой системой Англии. Для этого нужно было распылить абсолютную власть короля по широкой элите. На этой платформе можно было создать частный Банк с функциями Центробанка, у которого было бы монопольное право на чеканку монеты, печать ценных бумаг и кредитование.
Если ростовщики получали абсолютную финансовую власть над Англией, они в итоге получали абсолютную власть над самой Англией. Опираясь на такой плацдарм, можно было постепенно прибирать к рукам весь мир, экспортируя эту технологию во все остальные страны. Если в каждой стране создать частный Банк с функциями Центробанка и объединить эти банки в единую мировую финансовую сеть, возникнет власть над миром.
Здесь у читателя может встать вопрос — откуда у ростовщиков появилась способность к такому масштабному планированию? Как я сказал выше, человек не может оперировать в таком временном масштабе, его горизонт планирования намного скромнее. Так откуда же у финансистов вдруг такой масштаб мышления?
На этот серьезный вопрос я могу отослать к аналогии с муравейником, над которым висит коллективный разум. Ни один муравей, ни группа муравьев не держит в голове концепцию строительства и устройства жизни муравейника. Назвать муравейник продуктом масштабного мышления муравьев — смешно даже на слух. Но случайно такую конструкцию тоже не построить. Что же остается? Коллективный разум.
Чтобы не перегружать текст постоянными оговорками на эту тему, я говорю так, как будто группа умных муравьев спланировала многовековое строительство муравейника и далее в течение веков его вела. Конечно нет. Но так как единственными видимыми силами являются муравьи, я строю повествование, где они получаются главными двигателями.
Часть III
ФРАНКЕНШТЕЙН
ГЛАВА I
Распыление
Децентрализовать королевскую власть означает лишить монарха права принимать стратегические решения. Он не должен издавать законы, вмешиваться в работу судебной и исполнительной власти. Король должен стать политической декорацией, скрывающей подлинную власть — власть финансов.
Начинается подготовка политической системы к демонтажу. Раздуваются старые идеи об иной форме правления, имевшие место еще в XIII веке. Снова повторяется на новый лад, что один человек не способен эффективно управлять государством. Что власть нужно поделить между королем и элитой, причем в неравномерной пропорции. Власть парламента нужно максимально расширить, а королевскую власть — максимально сузить.
Чтобы решить эту задачу, недостаточно подписать с королем такой документ. Монарх без труда нарушит его. История полна таких примеров. Так, например, Иоанн Безземельный нарушил Великую хартию вольностей, которую подписал в XIII веке, а потом передумал и отменил. Или Анна Иоанновна, которую пригласили на русский трон с условием, что она берет на себя ряд ограничений и обязательств. Анна согласилась, но после коронации порвала при всех заключенный договор. Пораженные придворные зааплодировали. Потому что а куда деваться? Слово абсолютного монарха, который теперь власть от Бога, выше любых договоренностей.
Чтобы таких фокусов больше не было, нужно было реализовать принцип, впоследствии озвученный Бисмарком: «Меня не интересуют ваши намерения. Меня интересуют ваши возможности». Короля нужно лишить возможностей. Пока сохранялся институт абсолютизма, подписанные монархом бумажки гроша ломаного не стоили.
Демонтаж абсолютной монархии начинается с донесения до элиты огромных плюсов новой системы, построенной на новых принципах. Начинается закулисная пропаганда. До аристократов доносят мысль, что, получив свою долю власти, они получат не только доступ к ресурсу, но и личную безопасность. Король не сможет никого арестовать или казнить без согласия остальных членов парламента. А это уже совсем иной разговор.