России нет места в будущем мире не потому, что она сделала что-то плохое, а потому что она, во-первых, препятствие, мешающее двигаться основному игроку к цели. А во-вторых, потому что не вписывается в мировую модель. Пусть она всем улыбается и уступает — все равно США будут строить планы, как ее зарезать, а потом расчленить.
Единственное, что можно выторговать России примерным поведением, — это как ее будут резать. Если она будет стоять смирно и не дергаться, ее не больно зарежут. Если она будет сопротивляться, резать будут с руганью и больно. Чтобы другим неповадно было.
«Когда-то мы сами укоряли себя за неспособность к европеизму. Теперь мы думаем иначе. Мы знаем теперь, что мы и не можем быть европейцами, что мы не в состоянии втиснуть себя в одну из западных форм жизни, выжитых и выработанных Европою из собственных своих национальных начал, нам чуждых и противоположных, — точно так, как мы не могли бы носить чужое платье, сшитое не по нашей мерке» (Достоевский).
Крупным политическим образованиям нет места в будущем мире. Расчленят всех: и Россию, и страны БРИКС. Россия в первую очередь исчезнет с политической карты, если ничего не изменится. Вполне вероятно, что она простоит то время, пока жив Путин. Но он не вечный. Как только Путина не станет, ситуация взорвется и страна развалится.
Беда не в том, что режим авторитарный. Это как раз хорошо. Если бы власть также часто менялась, как предписывает демократия, страну давно бы распилили. Беда в том, что авторитаризм доморощенный, случайно возникший, непродуманный.
Как показатель, нет механизма перехода власти. Если после смерти Сталина страну худо-бедно подхватила партия, после смерти Путина страну подхватывать некому. Если завтра президент косточкой подавится, конструкция уподобится дереву, у которого исчез ствол, — превратится в кучу ветвей. Начнется гражданская война с огромными жертвами.
И тут уж можно не сомневаться — США своего не упустят. Со стороны ситуация, в которой находится Россия, напоминает человека, привязанного к столбу для сожжения. Вокруг дрова разложены, солома. Достаточно одной искры, чтобы костер вспыхнул.
На фоне этих слов может показаться, что Китай прочнее России — его ствол не один человек, а партия. Нет, Китай тоже не устоит, несмотря на его экономические показатели. В стратегическом смысле он тоже в плачевном положении. И причина та же самая — у него нет цели, как ее нет у современной России и не было у позднего СССР. Он так же затыкает идеологический вакуум лозунгами и цензурой, как затыкал поздний СССР. Его население США так же накачивают разрушительной информацией, как накачивали сознание населения СССР. Небольшая разница есть в том, что Союз зависел от нефтяного рынка, а Китай зависит от западного рынка сбыта. Как только его отрежут от рынка, этот колосс на глиняных ногах рухнет. И к власти приведут борцов «за счастье и свободу», как они пришли на развалины СССР. И как советской империи не помогли ее достижения в области вооружения и космоса, так они не помогут и Китаю. Накачанные мышцы не влияют на судьбу ракового больного.
Китай интуитивно чувствует опасность. Он проявляет повышенную бдительность. Например, в Китае любое уплотнение, организованный социум, неважно, где и как люди собрались, в виртуальном пространстве или реальном, вокруг политической идеи или вокруг голой задницы очередной звезды, — все такие уплотнения предписано разбивать.
Яркий пример: компартия Китая запретила гимнастику фалуньгун (китайский аналог утренней зарядки в СССР с минимальным идейным обоснованием, меньше чем у йоги) не потому, что гимнасты и их учителя говорили что-то против партии. Они вообще ничего не говорили. Они гимнастику делали. Но не были встроены в партийную систему.
Когда число физкультурников Китая превысило число коммунистов, партия увидела в этом пассивное отрицание своей руководящей роли. Она объявила гимнастику сектой, и заработал репрессивный аппарат. Неважно, что в этой организации не было ни одного признака религии. Важно, что физкультурники посягнули на монополию партии. Партия сажала людей не за гимнастику, а за попытку стать самостоятельной организацией.
В СССР физкультурники тоже гимнастику делали. Но там это действо было вшито в партийную систему. Сталин был друг всех физкультурников. Если бы физкультурники в Союзе собирались отдельно от партии, реакция на нее была бы китайской.
КПК считает, что, если держать общество в состоянии пудры, чтобы комочков не возникало, она удержит власть. Дети… Так Хрущев думал, что если он поставит своих людей на ключевые силовые посты, то власть удержит. Повезло, что голову удержал…
Власть выражается в контроле над сознанием. Единственный способ удержать сознание — идея. Если ваша идея колбаса, вы попадаете в зависимость к главному носителю этой идеи. Защититься от такой перспективы с помощью традиционного оружия невозможно в той же степени, в какой с помощью меча рыцарю невозможно защититься от вооруженного огнестрельным оружием врага.
Последними расчленят США. За политической агрессией США также стоит Банк, как он стоял за буржуазными революциями и мировыми войнами. Американская империя для него такой же инструмент, как Римская империя в период продвижения христианства. Когда мавр сделает свое дело — установит на планете временную власть, он может уйти.
Сегодня мир напоминает лоскутное одеяло из мелких и крупных кусков разного цвета, формы и материала. Завтра, когда власть будет повсеместно только временной, он будет напоминать одеяло из ниток разного цвета и фактуры. Никто не будет выделяться. Мир будет единым пятном без четкого различения цветов.
В новом мире не будет военных конфликтов в привычном формате — с пушками, танками. Будут новые формы насилия, превосходящие традиционные. Потому что обществу по природе нужен пастух. Иначе люди пожрут друг друга в прямом смысле.
Достоевский предсказывал человекопожирательство. Он писал: «Свойства палача в зародыше находятся почти в каждом современном человеке». Фрейд утверждает, что в каждом из нас сидит садист. Даже мазохист в этой концепции садист — он мучает себя, раздваиваясь на жертву и палача. Человеку требуется защита от самого себя.
В прошлом людей от самих себя защищал Бог. Люди верили, что Бог круглые сутки за ними смотрит, фиксирует их грехи. Таким образом, наказание представлялось неизбежным. Это серьезно сдерживало общество.
Сегодня такая модель не годится для контроля общества. Люди не верят в Бога. Гарантии воздаяния за преступление нет. Сидящий в каждом зверь будет постепенно выбираться на свободу. В пользу этого утверждения говорит статистика — она показывает рост преступлений, присущих маньякам. Ребенка одного страшно выпустить.
Единственный, кто может исполнить роль всевидящего ока, — Большой Брат. Он уже родился, стремительно растет и смотрит за вами. Сегодня электронный пастух поминутно отслеживает все ваши покупки, контакты, передвижения. Он может определить ваше местоположение с точностью до квадратного метра. Если вы идете по улице и ваше лицо попало в объектив, о вас за секунды можно узнать все.
Способы наблюдения совершенствуются. В перспективе все от рождения до смерти будут полностью контролироваться Большим Братом. Информационные каналы пронзят мир до последнего уголка, как сейчас нервные волокна пронзают наше тело.
Отключение от системы в электронном мире — это аналог изгнания человека в древности из города в окружающий дикий мир. Человек вне контроля выпадет из жизни. У него не будет доступа к системе (не сможет купить продукты в магазине, на работу устроиться, подать любое заявление, продать или купить товары и услуги).
«И он сделает то, что всем, малым и великим, богатым и нищим, свободным и рабам, положено будет начертание на правую руку их или на чело их, и что никому нельзя будет ни покупать, ни продавать, кроме того, кто имеет это начертание, или имя зверя, или число имени его. Здесь мудрость. Кто имеет ум, тот сочти число человеческое: число его шестьсот шестьдесят шесть» (Откр. 13, 16–18).