Так возникает новое учение. С одной стороны, оно выросло из иудаизма, признает содержащуюся в его текстах информацию исходящей от Бога и потому священной. С другой стороны, признание Христом Закона формальное. Бог заключил с Авраамом завет, в котором обещает, что только потомство Авраама, иудеи, есть сыны божьи. Этот завет Бог подтверждает Моисею, Давиду и прочим ключевым фигурам Израиля. Бог называет завет (договор) вечным и нерушимым. Христос отменяет нерушимый договор.
Это раскалывает иудаизм на две части. Одна часть продолжает ориентироваться на информацию, содержащуюся в Законе. Вторая часть иудеев берет за ориентир исходящую от Христа информацию. Если точнее, от сделанных его учениками записей. Сам Христос за всю жизнь не написал ни слова относительно своего учения. Оно и понятно, при жизни он не мог сделать интернациональных заявлений, а после смерти — только устно.
Иудеи, ориентированные на Закон, позиционируют себя сынами божьими. Иудеи, ориентированные на Христа, позиционируют себя рабами божьими. Первые стоят на том, что, если Бог заявил их избранным народом, он не может отменить обещания. Вторые под давлением авторитета воскресшего Христа говорят, что Бог может менять свои обещания.
Возникает прообраз нового учения. Оно пока еще не оформлено, последователи его понимают каждый на свой лад, но в нем есть главное — оно отделено от иудаизма, но при этом не отрицает священности иудейских текстов. Иудаизм и христианство не вместе, но и не раздельно (потом эту концепцию используют при формировании христианского Бога — его объявят трехликим, но при этом Лица Троицы будут не вместе, но и не раздельно).
Кто такой Христос — на этот вопрос за всю историю христианства так и не будет дано внятного ответа. С одной стороны, Христа необходимо позиционировать Богом. Потому что, если не Бог, невозможно исходящую от него информацию поставить выше Закона. Но, с другой стороны, если он Бог, во-первых, получается больше одного Бога — многобожие. Во-вторых, Бог не человек и, следовательно, не мог испытывать человеческих мучений. А это значит, что во время пребывания на кресте Христос не испытывал крестных мук, что рушит ключевой догмат теории искупления — жертва Христа за грехи человеческие.
Выход находят в теории, по которой Бог — это единство трех лиц: (ипостасей) Отец, Сын и Святой Дух — Троица. Согласно этому догмату Христос — во всей полноте Бог. Равно как и Бог-Отец и Бог — Святой Дух. Первый, второй и третий варианты идентичны друг другу. Вместе они образуют Бога. По отдельности тоже являются целым Богом, а не его частями. Но при этом Христос родился «прежде всех век». Святой Дух не рождался. Рожденная и нерожденная сущности объявляются одинаковыми, и это не лезет ни в какие ворота.
Сюда же добавляется упомянутый казус, возникающий при вопросе, какую природу имеет Христос, божественную или человеческую. Если только божественную, летит теория искупления. Если только божественную, летит теория Троицы. На Халкидонском соборе 451 года постановили считать, что у Христа две природы — божественная и человеческая. Иными словами, Христос совершенный Бог и совершенный человек. Но как при этом он может быть равен и идентичен Богу-Отцу и Богу — Святому Духу, если у них нет человеческой природы, только божественная, — богословы никогда не могли ответить на этот вопрос. Его всегда забалтывали, «заливая» огонь многословием и эмоциями. Но оставлю казусы христианского учения — им посвящено достаточно места в первой книге.
Новое религиозное учение, появившееся на территории Римской империи, начинает вбирать в себя людей всех кровей и вероисповеданий. Рим будет пытаться бороться с ним железом. Получив обратный эффект, он начинает поиск новых технологий. В итоге Рим установит контроль над новым явлением, сделав ставку на христиан, поклонявшихся одновременно двум богам, Христу и божеству — римскому императору.
Далее римская власть проведет Вселенский собор под председательством верховного языческого жреца Римской империи. На соборе присутствовали только те, кто согласился считать христианством информацию, одобренную верховным жрецом империи. Что жрец не одобрял, то относили к ереси. Так выработали все основные положения новой религии.
Новая религия была полностью подконтрольна Римской империи. Церковь по факту была министерством по делам христианства. При поддержке власти она объявляла всех христиан, не признающих мнение римского императора христианской истиной, еретиками.
ГЛАВА XI
Бульдозер
Так новая вера стала государственной религией Римской империи. Начинается повсеместная христианизация населения. Все обязаны исполнять одни обряды, иметь одни символы и жить единым ритуалом. «Один Господь, одна вера, одно крещение» (Ефес. 4, 5).
В целях ускорения процесса власть объявляет, что крещение имеет волшебную силу. Если ранние христиане утверждали, что стать христианином можно только при условии, что понимаешь учение, государственные христиане утверждают, что христианское учение вовсе не обязательно понимать, чтобы стать христианином.
Формально официальная государственная церковь стоит на позиции, что человек, обращающийся в христианство, должен понимать учение. Но только каким образом это может сделать, например, младенец?
Чтобы обойти это очень неудобный и по здравому смыслу непреодолимый момент (не может младенец сознательно принять никакого мировоззренческого учения, будь оно хоть христианским, хоть научным или еще каким), государственная церковь пускается в зубодробительную логику. Согласно этой логике младенец принимает учение не головой, а сердцем. Такое несознательное, но еще лучше, чем сознательное, усвоение.
То же самое можно сказать о взрослых людях. Уровень понимания христианского учения у них не больше, чем у младенца. Да, они истории христианские знают, что какой святой в каком году совершил, ритуалы и традиции знают, но вот чтобы понимать суть учения — этого нет не то что у рядовых верующих, у профессиональных священников нет.
Но и этот неудобный момент церковь тоже обходит. Она вводит различие между принятием учения и постижением учения. Чтобы принять учение, его не обязательно понимать. Понимать нужно, только когда собираешься его постигать. А не собираешься, то и понимать не обязательно. Просто принимаешь, не понимая чего, и все нормально.
Если говорить по факту, церковь негласно считает, что обряд крещения действует на человека как лекарство, независимо от его воли и сознания. Это значит, если над любым человеком совершить обряд крещения, этот человек неизбежно становится христианином.
Новая технология превращения язычников в христиан запускает административную машину на полную мощность. Идет погоня за количеством, а не за качеством. Чиновники с мест «телеграфируют» в центр о достигнутых успехах: «Над таким-то числом язычников совершен обряд крещения. Точка. Согласны выполнять христианские обряды. Точка. Власть императора считают от Бога. Точка».
Неважно, что новообращенные понятия не имели о христианстве. Важно, что если обряд совершен над младенцем или человеком без сознания — все, с этого момента он считается полноценным христианином, обязанным подчиняться церковным положениям.
Технология массового обращения в христианство скопирована с армейской технологии привлечения новобранцев в армию. Там самое главное — привести человека к присяге. Как только полупьяный кандидат в солдаты (вербовщики часто опаивали жертвы) бубнил слова присяги, все, с этого момента он солдат. С него теперь можно требовать выполнения армейского устава. За нарушение устава предполагалось жесткое наказание.
Технологию массового обращения в христианскую веру будут использовать все христианские правители. Они не станут спрашивать, хотят люди креститься или нет. Да и как можно спросить о желании того, о чем понятия не имеешь? Над народом будут совершать обряд, который, по учению церкви, имеет силу из любого человека, в том числе слепого, глухого и немого, делать настоящего стопроцентного христианина.