А потом они начали жрать. Синхронно. Доставали из инвентаря не пойми как прожаренные куски птицы и грызли их вместе с костями. Молча и не торопясь. Хрень какая то! Психоделическая. Мне не нравится такое поведение. Надо как то выводить их из ступора. Если другие присутствующие ничего не предпринимают, то это не значит, что я тоже ничего не могу. Могу бросить камень! Нет, не могу. Нет тут камней. Значит, могу бросить ... фаербол! В озеро! Не сильно далеко. Вот такой я могу бросить фаербол! С контактным взрывателем об воду! Так, что бы подпрыгнули все и дождик в морду тёпленький! Ну вот! Теперь ожили все. Испугались ... почти все. Задвигались. Мальвинка сразу успокаивать начала, типа, всё нормально, не обращайте внимания, рядом с учителем всегда что-нибудь взрывается. Кто умеет плавать - плывите рыбу на поверхности озера собирать. Вон там она всплывать начала. Пригодится. А ей надо быстренько рыба ... чек успокоить пока они под землю закапываться не начали да и вообще, на чёртика взглянуть и с дистрофиком перетарахтеть.
О чём уж она там тарахтела, история умалчивает но слова её дистрофика удивляли, судя по выражению морды лица. А может и не слова удивляли а способность Мальвинки тарахтеть и жевать одновременно. С чего её на жор пробило? Да ачивку ей открыли лекарскую. Или хилерскую, кому как больше нравится. И не просто так а сразу семь очков прилетело, наверное, за двойное лечение с использованием препаратов не по уровню и добытых в другой локации. Ну, это я бы так объяснил, если бы меня спросили, почему так много. А если честно, то мне бы за то же самое столько не дали бы. А ей, отожраться, отоспаться, потом какой-нибудь подорожник на царапину прилепить, ещё одно очко поднять и можно опять в спячку. Чем не жизнь?
5920
Вот! Я наконец придумал! Человеческая мысль совершила очередной гигантский рывок к вершинам прогресса и процветания! Мир изменился и никогда не станет прежним! Наука о защитной амуниции продемонстрировала взрывной рост! Теперь все злобные монстры дружными толпами отправились в персональные уголки для тихих и безнадёжных рыданий. Особенно крокодилы и все остальные, кто себя к ним причисляет. Не прошло и года титанических умственных усилий и мозговых штурмов, что бы наконец сообразить, за каким хреном я таскаю на себе столько времени этот чёртов гигантский глаз морского хищного карася! Конечно, в таком масштабном исследовании не могло не обойтись без новейших инновационных и креативных методов исследования изучаемого объекта. Всякие там компьютерные томографии и масспектрометрические исследования уже не соответствуют реалиям текущего времени и сложности изучаемого объекта!
Короче, делать мне было нечего, у инвалидов ничего интересного не происходило по причине того, что половина состава сейчас усиленно усваивала новые значения статов, дрыхла, если более понятно, на стройке был очередной период ожидания результатов непорочного размножения стройматериалов, магией тоже заниматься было нельзя по причине тяжелого затора умственной концентрации. Мне бы физической работой заняться в это время но все точки приложения своей недюжинной физической мощи тоже куда-то подевались. Ну и захотелось мне провести ревизию инвентаря на предмет отгрузки инвалидам совершенно лишних для меня пузырьков со всякой алхимией. Но взгляд до пузырьков так и не дошёл а сразу уткнулся, как обычно, в немигающий и укоряющий взгляд этого чёртового глаза. 'Что же делать с этой сволочью?', - в очередной раз подумал я, - 'выбить его что ли, что бы не подглядывал? А как можно выбить выбитый глаз?'.
Для начала, выгружу его из инвентаря ... и отверну от себя ибо я не люблю, когда на меня смотрят такими глазами. И вместо укоряющего и печального взгляда, я вижу тёмное пятно глазного дна. Замечательно! Ну и зачем я это вижу? Не нравится мне эта грязное пятно! Соскоблить его что ли? Ножичком. А вот фикушки! Оно прилеплено ко внутренней стенке роговицы и соскабливать его нужно изнутри. Вот тут то иструментально-исследовательские инновации и начались. Выяснилось, что ножом тут делать нечего ... так же как и тесаком, кукри, глефой, пилумом, топором, копьём из рыбьей кости и гарпуном. Двумя последними инструментами кое-каких результатов можно было бы достичь, если за результат считать прокол роговицы при условии, что глаз нужно как то зафиксировать, что бы он не катался. И ещё выяснилось, что если тыкать тяжёлым и острым с приличной скоростью, то можно заметить, что роговица сопротивляется прокалыванию методом обтекания острия инструмента. Пружинит она, короче, что делает повреждением тяжелым и острым почти невозможным. Тут то меня и настигла моя гениальная идея, которая и совершила невообразимый переворот в науке и технике.