Павел достал из шкафчика электрический чайник, налил воды, воткнул в розетку. Он не верил в организаторские способности Ковальчука, но связи среди военных у него должны остаться, а многие из них, после развала СССР, ушли в бизнес.
— Важный вопрос, — сказал Павел, доставая пакетики с чаем, — найти записи, которые вел Шувалов, разрабатывая свою теорию.
— Я пробовал это сделать, но, как ты понимаешь, я и сам был под следствием… Честно, ничего не получилось. Похоже, в плане теории придется все начинать с нуля…
— И еще один маленький нюанс. Признайся, у тебя стоит наблюдение за Амалией?
— Да. А ты как догадался?
— Ты рассуждаешь так, как будто знаешь, что взрыв не оказал влияния на здоровье нашей знакомой. Откуда ты это мог бы знать? Только наблюдая за моим общением с ней. Верно?
— Верно, — согласился Ковальчук, — но табличка на березе, о том, что ведется видеонаблюдение, смотрелась бы там прикольно, правда?
— Значит ты меня увидел и понял, что пора договариваться…
— Пора, Паша. Иначе дальше все будет гораздо сложнее.
И Павел согласился, а Ковальчук пообещал, что если все получится, то у Павла будет решающий голос и в наборе команды, и в составлении программы экспериментов, и в распределении прибыли, если она будет, и так далее…
Ковальчук уехал обратно, а Павел остался в сомнениях, правильно ли он поступил.
Примерно через месяц Ковальчук позвонил и сообщил, что у него с компаньоном очень хорошие шансы на приобретения права на землю и все идет как надо. А перед самым Новым годом Павлу позвонил Антон (сын Ковальчука) и сообщил, что отец уже три дня не выходит на связь и попросил помочь с поисками. Павел срочно вылетел в Москву, Антон встретил его в аэропорту на своей машине, и они вместе поехали на тот самый пустырь.
Павел поступил, возможно, не совсем правильно, потому что, наплевав на отсутствие у Антона допуска к секретным материалам, несколько часов первого января провел с ним на пустыре, пытаясь с помощью ПВА найти Ковальчука-старшего. И ему это удалось. Сквозь новогоднюю поземку прямо на утоптанном снегу они разглядели сгоревшую в лесополосе машину и два запорошенных снегом тела. После возвращения в Москву Павел остался отдыхать в большой квартире Антона Ковальчука, а сам Антон помчался на обнаруженное место и уже оттуда вызвал милицию. Тела принадлежали Ковальчуку-старшему и его компаньону, которые были застрелены в упор. Все указывало на обычные бандитские разборки, что в те годы не было редким явлением.
Право на владение пустырем с ПВА выиграла фирма-однодневка и эта земля тут же была перепродана неизвестно кому. Как мы уже знаем, позже на этой земле был построен гипермаркет.
На этом мы завершим экскурс в историю и вернемся в наше время, но уже в следующей главе.
Глава 6. Проект «Амалия»
Дом, которого не было, или что видели Люба и Алексей
Оказалось, что Люба имеет сильную врожденную способность к взаимодействию с аномалией. Это неосознаваемое взаимодействие проявилось в появлении изображения дома на оконном стекле кафешки. Когда Любы не было в кафе, не было и изображения. Этот дом могли видеть те, кто находился недалеко от Любы, например, Алексей, который сидел рядом с ней за столиком, а девушка за барной стойкой ничего необычного не видела.
Почему изображался именно дом из прошлого? Сложный вопрос. Вот так странно работает ПВА в спонтанном режиме. То, что изображение было стабильным, говорит о большом потенциале Любы. Если ее немного обучить и потренировать, из нее получится очень сильный оператор.
Павел, когда первый раз заметил след взаимодействия Любы и ПВА (да, продвинутый оператор эти следы может «видеть»!), заволновался, потому что решил, что это были действия обученного человека, имеющего какие-то свои намерения. Накануне он получил сообщение от Антона Ковальчука о всплеске интереса некоторых западных спецслужб к подобным явлениям и подумал, что лучше предпринять какие-то меры, чем ничего не делать…