– Убери свои грязные руки от моих вещей! И я еще хотела тебе заплатить! Да, это ты теперь станешь платить мне всю оставшуюся жизнь за нано-чистку моего андроида. Не хочу, чтобы на его коже остался даже один-единственный твой атом, дрянь!
Эмма опешила настолько, что даже с места сдвинуться не смогла, так и, продолжая стоять в шаге от новомодной игрушки. Чем разозлила его хозяйку еще сильней. И та в свою очередь с удвоенной скоростью понеслась по лестнице вниз. Происходящее до безобразия стало напоминать сцену из дешевой мыльной оперы, где недостаток бюджета компенсируют кошмарной в своей неправдоподобности мелодраматичностью. Хотелось плавить и смеяться одновременно. Но когда расстояние между Эммой и Кирой сократилось до пары метров, инстинкт самосохранения все-таки сработал, и девушка скользнула за спину андроиду, выставив его перед собой на манер щита. Мало ли что этой припадочной в голову взбредет? Кинется еще.
Положение спас глава семейства, схватив дочь за локоть и притянув к себе. Та попыталась вырваться, но хватка у ее отца была железной. А вот выражение лица ничего хорошего этой истеричке не предвещало, при этом оставаясь сдержанно спокойным. Такое самообладание, даже против воли внушало уважение. В общем, Эмма осталась под впечатлением, даже слегка огорчилась, что сама так не умеет.
– Кира, – елейным голосом обратился Господин Вельд к дочери, – Я тут подумал об одной вещи. Разве ребенок, который в погоне за собственным удовольствиями забывает о своем долге перед семьей и недостойно себя ведет, должен иметь дорогие игрушки? Такие дети ведь должны быть наказаны. Милая, ты со мной согласна?
– Конечно, папочка. Я всегда говорила, что Дик совершенно ужасный и его следует наказать.
– Но провинился сегодня не Дик, а ты. Так что можешь считать, что этого андроида у тебя никогда и не было. А другой появится, только, когда ты правильно расставишь приоритеты между вещами и людьми, когда обязанности для тебя будут важнее желаний, и когда ты научишься вести себя, как подобает.
– Я не ребенок, и ты не можешь у меня его забрать, – Дерзко отчеканила девушка в полной уверенности, что так оно и есть. – Он куплен на мои деньги.
Ее отец недобро усмехнулся:
– Ошибаешься. Ты несовершеннолетняя, не работаешь, и соответственно, деньги, которые тратишь, твоими быть не могут. Так что будь хорошей девочкой и уйди в свою комнату. С тобой я поговорю позднее. Теперь к вам, милая барышня. Вы оказали нам неоценимую услугу, а моя дочь так безобразно себя повела. И раз вы отказываетесь от денег, то, возможно, примите подарок? А Кире это станет хорошим уроком. По крайней мере, я на это надеюсь. Вам ведь понравился этот андроид. Вот и забирайте его себе. Не отказывайте мне в этой мелочи. Позвольте порадовать вас и хоть как-то загладить вину моей дочери перед вами. И я считаю, что ей противопоказаны дорогие игрушки. А мне доставит удовольствие знать, что ваше благородство было вознаграждено.
Ошарашенно кивнув, Эмма снова посмотрела на андроида, который теперь принадлежал ей. Она понимала, что нужно отказаться, пока еще не поздно. И понимала, что уже поздно.
Перед глазами возник список Международной классификации болезней: Класс V F63.9 – Стойкое изменение личности, неуточнённое». Жаль только, что не уточненное. Хотя интересно, как бы светила медицины это явление уточняли? Но с таким диагнозом можно жить. У большей части планеты – это хроническое. И ничего. Даже лечиться не пытаются. Зовут это любовью, и даже не жалуются. Но ведь кроме достаточно невинного заболевания, Эмма предположила у себя наличие, еще как минимум двух.
«F65.0 – Фетишизм». Хотя, если вещь внешне неотличима от живого человека, то фетишем ее назвать сложно. Значит F65.0 стоит под вопросом. И этот факт не может не радовать.
Но есть еще: «F65.9 Расстройство сексуального предпочтения неуточнённое». Так что в любом случае набирается полный комплект.
Невесело усмехнувшись, девушка сдержанно попрощалась с семейством Вельдов. Госпожа Вельд поджав и без того тонкие губы неодобрительно глядела то на мужа, то на наглую плебейку. Кира билась в истерике, то угрожая всем и вся страшными карами, просто рыдая от бессильной злости. Маленький Дик, ускользнувший от няньки, стоял у основания лестницы и махал на прощание рукой. А глава семейства смотрел на удивительно гармоничную пару. На красивую светловолосую девушку с упрямым подбородком и открытым взглядом. И на не менее красивого черноволосого мужчину, который во всем был под стать ей. И что-то подсказывало Майклу Вельду, что перед ним именно молодой мужчина, а не андроид, ну, или уж совсем не обычный андроид. И это его сильно настораживало. Ведь него была отличная интуиция, которой он привык доверять. И сейчас она говорила ему, что он поступил единственно верно. Этим двоим лучше быть вместе, а ему и его семье, подальше от них обоих. И все равно, красивая из них получилась пара. Черное и белое.
Слишком уж много огня в глазах этой парочки. У девушки – понятно. Ее он узнал. Копия матери. Подумал: может характер отцовский? Но быстро осознал свою ошибку. От Станислава Эмма не взяла ничего. С виду тихая забитая скромница. Поначалу господин Вельд подумал, что отец все же сумел сломить ее. Ведь смерть первой жены сломала его самого. И Стас превратился в холодного деспота. Порвал со всем, что связывало его с Изабеллой, и замкнулся в собственном горе. Но девочка, все же выросла, настоящим потомком Корнеров бунтаркой с чистым сердцем и железной волей. Члены этой семьи могли довольно долго не проявлять революционных наклонностей. Но рано или поздно горячее сердце и мятежный дух брали свое. Когда-то даже ходила поговорка про них: «Встать на пути кого-то из Корнеров может либо сумасшедший, либо тот, кто уверен в своей правоте. На действия первого они не обратят ни малейшего внимания. А с последними – станут плечом к плечу».
Майкл перевел взгляд на молодого человека рядом с ней. Тихо выругался. Напомнил себе, что это андроид. Посмотрел еще раз, более внимательно. И снова увидел парня лет двадцати шести. И ведь действительно он под стать девочке. Типичный красавчик с обложки глянцевого журнала. Но он – не пустоголовая кукла. Слишком уж цепкий взгляд у его умных глаз. Слишком гордая осанка. Плюс ко всему, андроид до боли напоминал кого-то. Но господин Вельд, как не старался, не мог вспомнить кого именно.
ГЛАВА 6
Каждый день, возвращаясь, домой, Эмма заходила в крошечную гостиную, садилась на старый продавленный диван и протягивала руку к журнальному столику. В ее ладонь, словно бы сам ложилась пластиковая фоторамка. С ее поверхности на девушку, улыбаясь, смотрел двойник. Вечно юная Изабелла Росс нежно улыбалась своей взрослой дочери.
– Здравствуй, мама, – тихо, почти шепотом произносила девушка.
Ответом ей всегда была тишина. А так хотелось бы услышать произнесенные ее мамой слова: «Здравствуй, милая». Но Изабелла только молча улыбалась.
Этот ежевечерний ритуал Эмма свято соблюдала, что бы ни случилось, каждый день. Началось это давным-давно, когда она, будучи еще совсем крохой, поняла, что иного способа побыть с матерью, у нее попросту нет. И ей до сих пор казалось, что стоит хоть один раз не сделать этого, как, и без того тоненькая нить, связывающая их прервется. Хотя, была ли эта связь?
Она не смогла бы ответить с уверенностью. У нее вообще не было ни в чем уверенности. Как можно скучать по человеку, которого ты никогда не видел, не слышал голоса и не ощущал тепла рук? Эмма скорее тосковала по тому теплу, что недополучила в детстве. А еще по чему-то, чего она сама до конца не понимала.
Женщина на фотографии умерла сразу после родов, навечно оставшись двадцатилетней. Она не растила свою дочь. Она даже не узнала, что о рождении своего ребенка. И сейчас Эмма была старше той близкой и в то же время далекой женщины, которую она звала мамой. Девушка совсем не знала ее. Но любила. Ей просто некого было любить.
Ее отца не слишком интересовала маленькая одинокая девочка. Он вообще не любил детей, считая их назойливыми и глупыми. Станислав Росс искренне верил, что обеспечив дочь материальными благами, он автоматически становится хорошим отцом. К тому же он снова женился, когда Эмме исполнилось девять, и она особенно нуждалась в женской заботе, а значит, сделал самое важное – дал ей новую мать.