- А ты чего улыбаешься, Аскольд? – спросил директор. – Как ты вообще додумался послать на это дело Рюрика?
- Вы сказали послать лучшего.
- Лучшего для чего? – вкрадчиво спросил начальник. – Рюрик лучший, если нужно оставить после себя выжженную землю и посадить на этом пепле семена ужаса. Но для деликатной операции он подходит не больше, чем слон для занятий балетом. Только это не слон, а бульдозер со всеми вытекающими. Надо было привлечь группу Эллара. Как обычно.
- Простите, но, по-моему, я поступил совершенно правильно, - спокойно возразил Аскольд. – Эллар – хороший исполнитель и хорошо справляется. Но сейчас чистюли сидят у нас на пятках. Проект красного сектора их просто взбесил. А Рюрик способен охладить пыл любого фанатика. Если бы не он, чистюли могли забрать подопытных. Но бог с ними у нас есть другие кандидатуры. А вот потеря Доркатова была бы весьма чувствительной. Хорошо, что предателем оказался администратор, а не учёный.
- Ни один учёный близко не подойдёт к чистюлям, - фыркнула Инна Сергеевна.
- Ладно, оставим. Так что с психикой?
Женщина пожала плечами.
- Шок проявляется по-разному. Он дерзит и ёрничает, а она впала в ступор. Ни с кем не общается. От еды отказывается.
- Чушь всё это, - сказал директор. – Вы слишком большое значение придаёте психологическому фактору. Помните, как раньше говорили «Партия сказала надо, комсомол ответил есть». Вот и вся психология.
- Но настройка энергии будет проводиться по всем параметрам. Это комплексная система.
- Завтра увидим. Где Доктор?
Инна Сергеевна пригладила прядь волос на плече.
- Доктор Чаграй лично проверяет аппаратуру, всех техников загонял и программистов тоже. Все показатели перепроверяют снова.
- Это правильно, - одобрительно кивнул директор. Он всегда любил слова «загонял», «перепроверяют» и прочие в том же духе. Правильные слова, полезные для работы. – Значит так. Девчонку накормить, даже если через задницу придётся кашу заталкивать. А первый объект готовить по плану.
- Вы будете присутствовать лично? – спросил Аскольд.
- Я буду присутствовать лично. Более того, со мной будет куратор от президента. Так что, потрудитесь не ударить лицом в грязь. Вы извели массу мышей и обезьян в своей лаборатории, но запас физически и психически здоровых людей в современной России сильно ограничен. Учтите.
Экран погас.
Глава 4
- Здравствуйте Михаил Андреевич, я ваш бог, - сказал мужчина совершенно серьёзно. – Меня зовут доктор Чаграй.
Вид его внушает уважение. Под два метра ростом и косая сажень в плечах. Хоть сейчас гоняться за мамонтом. Густые чёрные волосы с проседью, полуседая борода. В белом халате. Большие чёрные глаза, не мигая, смотрят на меня. Он весь чёрно-белый, словно не подозревает о существовании цветного кино.
- Я так сразу и подумал, - сказал я. – Только увидел вас и сказал себе «Бог мой!»
Я имею честь лицезреть человека, по милости которого наслаждаюсь здешним гостеприимством. Он возвышается надо мной как острый и твёрдый утес, с которого легко свалиться.
- Удовлетворительно, - сказал доктор. – Вижу, выбор удачен. Что ж, с нетерпением жду великого дня. Адам Петрович, несмотря на занятость, выразил желание лично провести разъяснительную работу с первым добровольцем.
Мужчина под полтинник. Гладкие волосы шоколадного цвета зачёсаны назад. Среднего роста, плотный, курносый. В таком же халате. Жизнерадостная физиономия записного оптимиста. Смотрит на меня с добродушной задумчивой улыбкой питона, который выбирает себе кролика на обед.
- С удовольствием, - сказал он с удовольствием.
Чаграй размашисто вышел. У двери охранник. Медсестра замкнула палату магнитной карточкой и встала рядом с мужчиной. Тот кивнул на стулья.
- Присядем.
Мы сели, и я поёрзал на твёрдой поверхности.
- Слово «доброволец» мне особенно понравилось, - сказал я.
Мужчина улыбнулся и положил руки на столик между нами.
- Я понимаю ваш сарказм, но мы делаем вам подарок, который может сделать только бог.
Я помотал головой.
- В этом месте столько серы, что у меня уши засорились.
- Не скромничайте. У вас прекрасное здоровье. И оно вам скоро понадобится.
В комнате нет окон, и мне вдруг стало душно. Я потёр лоб.
- А может не надо?
Он улыбнулся.