- Слушай, я паспорт дома забыл. Поможешь? Десять процентов возьмешь себе на чаевые, - водитель забарабанил пальцами по рулю.
- Не фальшивые, надеюсь? – после паузы сказал он.
Я вдруг понял, что веду себя как фальшивомонетчик. Я не знаю, как ведут себя настоящие фальшивомонетчики, но впечатления достаточно, чтобы испортить дело.
- Я с тобой пойду. Рядом постою. Бухнул вчера с друзьями, всё потратил, одни зелёные остались. Даже опохмелиться не на что. Но если не хочешь…
Я потянулся к двери.
- Ладно, я просто спросил.
- Да не вопрос.
Через пятнадцать минут я рассчитался с водителем и снова сел в такси. По стеклу забарабанил тёплый дождик. Но небо по-прежнему чистое.
- Я здесь человек новый. Отвези меня в район, где можно постричься, поесть и одеться, не отходя от кассы.
Водитель отвёз меня в торговый центр. Новенькое большое здание блестело стёклами. Я провёл там пару часов.
Вышел в новеньких джинсах, футболке и ветровке. Глаза закрывали большие чёрные очки, а бейсболка голову, которую мне помыли и подстригли. На ногах чёрные кроссовки, на плече синяя спортивная сумка с вещами. Я теперь был абсолютно не похож на бродягу, которого могли опознать свидетели убийства.
В киоске купил пару дорожных карт и обозрел окрестности. Большинство дорог ведут в окрестные городки и сёла. Но мне нужна только одна трасса. Та, что ведёт в европейскую часть России. Я сориентировался и задал направление новому таксисту. Он остановился перед большим крестом, который означал выезд из города. Очень символично.
Я пошёл вдоль шоссе, и через полтора часа меня подобрал водитель на небольшом грузовичке.
- Далеко собрался? – спросил он.
- Так далеко как сможешь увезти, - сказал я и улыбнулся.
Я уже знал, куда еду.
- Ну? – Адам Петрович смотрел на сына.
Витёк поднял перед собой деревянную коробку со схематичным изображением птицы.
- Я принёс тебе водку мира.
Они стояли в проёме двери. Тусклый «вечерний» свет заштриховал лица, затенил фигуры.
- Не напился ещё?
- Я не себе.
Издалека зашаркали шаги и Мельников поморщился.
- Входи.
Комнатка начальника зелёного сектора такая же, как у всех. Но очень аккуратная. Её можно было бы демонстрировать как образцово-показательную. Кровать поднята к стене, для экономии пространства. Одежда в выдвижном шкафу. На письменном столе идеальный порядок и даже ноутбук стоит ровно. Стул приставлен к столу.
Витёк протянул коробку с бутылкой.
- Я не себе, - повторил он.
Адам Петрович отодвинул стул и сел лицом к сыну. Положил правый локоть на стол.
- Итак?
Витёк поставил коробку на стол. Она глухо стукнула. Мельников старший снова поморщился.
- Папа. Не смотри на меня так. Я пришёл мириться.
Он стоял перед отцом так же, как стоял много раз пока учился в школе и даже в институте. «Ничего не меняется», - тоскливо подумал он. – «Даже когда мне будет восемьдесят, я так же буду стоять перед ним со сцепленными перед собой руками и седой бородой до пояса. А он будет смотреть исподлобья и медленным чётким голосом отчитывать меня за то, что я неправильно воспитываю правнуков».
- Мы не ссорились. Ты нарушил внутренний распорядок и был наказан за это.
Витёк прижал ладони к груди.
- Я не возражаю. Ты прав, и я это осознал. Никаких вопросов.
- Правда? – Адам Петрович приподнял брови.
Мельников-младший вздохнул.
- Я много думал эти дни. Ты прав. Я настоящий паршивец. Ты устроил меня на эту базу. Сделал для меня всё, что мог. А я только свинячу.
- Ну-ка, ну-ка. Продолжай.
Витёк пожал костлявыми плечами.
- Да собственно всё. Я не знаю, что сказать.
- И бутылку дорогой водки ты просто так приволок?
- Нет, не просто так. Я знаю твои вкусы и теперь подлизываюсь.
Адам Петрович едва заметно улыбнулся.
- Это выглядит более правдоподобно. Не тяни.
- У меня просьба.
Старший забарабанил короткими толстыми пальцами по столу.
- Папа. Делай, как знаешь. Если мне нет места на базе, то без вопросов. Я не хочу, чтобы у тебя были неприятности из-за меня.
Адам Петрович перестал барабанить и погладил ладонью по столу.
- Сынок, ты меня пугаешь. Проясни вопрос, пока у меня не начался инфаркт на фоне острого отцовского чувства.
Витёк улыбнулся.
- Я не шучу, отец. Делай, как знаешь. Хочешь, скажи, и я прямо завтра напишу заявление по собственному. Устроюсь врачом, буду брать подарки и дружить с бандитами. Живут же люди, и я смогу. Но если захочешь дать мне ещё один шанс, возьми меня в свой сектор.
- Вот так просто?
Витёк растянул в улыбке широкий рот.
- Пап, ты всё можешь. Ты же единственный, кто участвует почти во всех делах Базы. Даже Чаграй хозяин только у красных. А ты здесь второй человек.