Я еле сдерживала рвущийся наружу смех.
- Что тебя так веселит? – заметил это Расин.
- Скажи, зачем мы сюда пришли, - загнав своё веселье подальше, сменила я тему.
- Просто, мне скучно. Компания сестры и двух молодцев уже приелась, - пожал плечами мужчина.
- А со мной значит жуть как интересно? – не унималась я.
- Ага, люблю слышать в голосах собеседников дерзость и иронию, так что продолжай говорить, - крутанув указательным пальцем, попросил Расин.
Я поняла, что меня наглейшим образом используют, но это пришлось мне по душе. Я всё же рассмеялась.
Поцелуя в саду так и не случилось. Зато после этой прогулки я явно почувствовала притяжение к Расину. То ли это физиология дала о себе знать, то ли сердцу любви захотелось, но образ мужчины не желал выходить из моей головы.
Ложась спать, я думала о каре-зелёных глазах и их обладателе, и уже жалела, что моя жизнь это не кино.
А ночью мне приснился Анкрин. Он сидел на коленях у ручья, но не плакал, а пел песню:
«Я бы душу продал
за свободу
Только свобода ли это
без души по белому свету».
Юноша несколько раз повторил этот припев, а затем обернулся. Я поняла, что он смотрит на меня. Его голубые глаза стали тёмно-синими, белки покраснели.
- Помоги мне, Вира, - попросил кузен и повалился в ручей, в котором вместо воды бежала кровь.
Я проснулась, осознавая, что на дворе ещё ночь и до утра далеко. Поднявшись с постели, я включила свет и попила воды, дожидаясь, когда яркий пугающий сон улетучится. Такое часто бывало – в замке ведьмы многим снились странные сны. Кое-кто из служанок говорил, что они сбываются. Я же считала всё это бредом. Только сегодняшний сон не желал покидать моё сознание, я помнила каждую деталь и даже начала напевать:
«Я бы душу продал
за свободу
Только свобода ли это…».
А потом я отчётливо услышала голос Анкрина:
- Помоги мне, Вира.
Мне стало не по себе. Я надела поверх пижамы халат и вышла из комнаты. Почти что бегом я добралась до восточной части замка. В коридорах царили тишина и мрак, но, тем не менее, я дошла до двери, за которой находилась комната моего кузена. Она была приоткрыта всего на несколько сантиметров, но я приняла этот знак за приглашение войти, причём без стука.
Миновав маленькую гостиную, я вошла в спальню. И что же я увидела в тусклом свете ночной лампы? Конечно же Анкрина. Он находился в своей кровати в одних трусах, одеяло валялось на полу. Юноша спокойно спал, лёжа на животе. Я, по идее, должна была заниматься тем же самым, но вместо этого брожу по чужим комнатам. Одно слово – дура.
Ругая себя, я собралась уходить.
- Ненавижу!!!
Я, вздрогнув, приросла к полу. Первой мыслью было, что кузен обращается ко мне.
- Ненавижу, - повторил он и застонал. Я поняла, что юноша спит, но чересчур тревожным сном. Анкрин кричал и вертелся на кровати. Когда он повернулся на спину, то изогнулся дугой. Я увидела на его груди три длинных шрама, соединяющихся между собой и образующих треугольник. Внутри него была вытатуирована буква «N». Анкрин принялся пальцами обеих рук царапать это пугающее изображение, повторяя одно слово: «Ненавижу».
Поборов свой ступор, я подошла к кровати и, поддавшись наваждению, приложила свою ладонь в центр треугольника, где уже имелись кровавые царапины от ногтей Анкрина. Юноша громко вздохнул и успокоился. Он больше ничего не говорил, не терзал сам себя.
- Вот и хорошо, - растерянно пробормотала я. Теперь-то мне уже точно нужно было уходить. Подумать над произошедшим… Но я не сделала и шага в сторону двери, так как услышала за ней голоса.
-…очередной приступ, я чувствую, - говорил знакомый женский. Не желая быть застигнутой у кровати почти обнажённого мужчины, я забилась в тёмный угол между стеной и шкафом. Не сказать, что прикрытие я выбрала удачно, но времени что-то менять не было.
- Он просто спит, - услышала я мужской голос уже непосредственно в спальне. Он принадлежал Расину. Я его узнала и, не удержавшись, слегка выглянула из-за угла шкафа. У кровати Анкрина стояли брат и сестра Де`Рута.