Если же взглянуть на все это под несколько иным углом, родители предлагают ребенку новые способы трансляции реальности, воплощенные в наборах особых условий, которые — как всегда— просто представляют характеристики нового, более высокого уровня. В данном случае эти особые условия являются наборами вербальных, концептуальных, эгоических и синтаксических моделей. Ребенку предлагают (а иногда приказывают) придавать эгоическо — синтаксическую форму тому, что он прежде предпочел бы отреагировать телесно или эмоционально. И родители продолжают добиваться выполнения этих особых условий, так что ребенок продолжает использовать новую форму трансляции до тех пор, пока не начнется и более или менее завершится трансформация. Все это составляет часть того, что мы обычно называем «родительским», или «отцовским», инцестом.
По сути дела, родительский инцест помогает ребенку перейти от телесно — ограниченного Эдипова комплекса к ментальному «эго» и Супер — «эго». Именно это имеют в виду психоаналитики, когда говорят, что Супер — «эго» является наследником Эдипова комплекса [46]и это происходит потому, что «отождествления замещают объектные выборы» [382](что реально означает замещение телесно — сексуальных желаний ментальными отождествлениями). Феникел выражает проблему так: «эго “заимствует” у своих сильных родителей ту мощь, которая позволяет ему подавить Эдипов комплекс. Так разрешение Эдипова комплекса приводит к замечательному и решающему “шагу внутри эго” [его внутренней дифференциации], который столь важен для последующего эгоического развития…» [120]. Например, согласно психоанализу, «смена [внешних] родителей на [внутреннее] Супер — эго… есть необходимое условие индивидуальной независимости. Самоуважение регулируется уже не приятием или неприятием со стороны внешних объектов, а чувством того, что ты поступил правильно или неправильно» [120]. Но все это просто указывает на тот факт, что построение Супер — эго происходит на более высоком уровне…» [120]. (Верно, что какие‑то аспекты Супер — «эго» могут быть регрессивными, нарциссическими и архаическими [говорят, что оно частично формируется путем орального включения в себя — что я, в основном, отвергаю], но главное схвачено точно: сказать, что Супер — «эго» является «высокоуровневым» наследником Эдипова комплекса, — значит сказать, что ментальное «эго» движется за пределы тифонического тела).
Всю эту область психологии Супер — «эго» Нейман называет «отцовским инцестом/кастрацией» [279]. Термин «отцовский» он употребляет по нескольким причинам. Во — первых, патриархат исторически и мифологически вытеснил матриархат [17], [66]. Это могло быбыть развитием полового неравенства, но половое неравенство свойственно всему человечеству, а не Нейману — он просто сообщает о том, что произошло. Во — вторых, сегодня мы также обнаруживаем, что — согласно Феникелу — «в наших культурных обстоятельствах отцовское Супер — эго, как правило, является решающим для обоих полов» [120]. Это тоже могло бы быть следствием неравенства полов и чем‑то культурно — обусловленным, но даже если это и так, то, пока само общество не изменится для большинства людей, — как для мужчин, так и для женщин, — «отцовское Супер — эго является решающим». Отсюда и отцовский инцест/кастрация, что попросту означает лишь то, что для большинства людей отец на данной стадии представляет собой самую решающую ролевую модель и авторитетную фигуру.
Тем не менее по самым разным причинам я предпочитаю более общий термин «родительский инцест/кастрация», а читатель пусть сам решает в каждом конкретном случае, какая из родительских фигур, материнская или отцовская, будет для него ключевой. Оба родителя играют значительную роль и в той или степени интернализуются посредством родительского инцеста [427].
Мне хотелось бы только подчеркнуть, что самое существенное в Родителе, или Супер — «эго», — то, что оно помогает самости дифференцироваться от тифонического тела и тем самым трансцендировать его; и это, как обычно, происходит через возникновение более высокой структуры и отождествление самости с этой структурой. Родители являются очень важными фигурами на этой стадии, поскольку предоставляют — или должны предоставлять — осязаемые ролевые модели всех тех многообразных и необходимых масок, с которыми ребенок может отождествляться через родительский инцест, а это, в свою очередь, помогает развитию богатой внутренней дифференциации. Часто случается так, что родители не столько вынуждают ребенка к вытеснению, сколько неспособны предложить ему адекватные ролевые модели: тогда дифференциация не получается, и ребенок оказывается не в состоянии развить свои потенциального возможности с уровня фонового бессознательного. Такая задержка роста происходит не из‑за того, что родители сделали, а из‑за того, что им не удалось сделать — обеспечить своего ребенка ролевыми моделями для родительского инцеста.