Наконец, Трианна немного пришла в себя и, прицелившись, выпустила во второго волкоорла дюжину пуль. Обливаясь кровью, враг поспешил к ближайшему облаку.
Совместными усилиями гром-птиц и игроков были повержены и остальные восемь волкоорлов. Один из них, удирая к спасительным облакам, закричал, как показалось Максу, человеческим голосом.
ГЛАВА 14
ПОСЛЕ ЖИЗНИ
В небольшой палате медицинского центра на кушетке неподвижно лежала женщина. Ее тело было опутано многочисленными датчиками и электродами.
Доктор Вэйл внимательно всматривался в экран компьютера, стирал данные, вызывал новые данные и снова стирал.
— Ну? — произнес Гриффин, барабаня в нетерпении пальцами по крышке письменного стола.
— По моему, какой-то непорядок с легкими и почками.
— Да черт с ними, — Гриффин еле сдерживался. — Послушайте. Восемь лет назад ее отец выудил у нас деньги и отправил дочь в больницу в Солт-Лейк-Сити. Потом он опять потребовал деньги. Мы снова дали. Дочь была отправлена в санаторий в Сент-Поле. Когда Миннесота в прошлом году испытала финансовые затруднения, Мишель Старджен указали на дверь. Именно тогда она стала называть себя Мишель Риверс. Она до сих пор, доктор, простите за резкость, махровый бездельник и псих.
— Я не понимаю такие экзотические термины, Алекс.
— Я же не доктор.
— Это точно.
— Доктор Вэйл, — голос Гриффина стал вкрадчивым. — Давайте сотрудничать друг с другом, а? Мы оба наделали кучу ошибок. Можно поспорить, кто больше.
Вэйл неожиданно занервничал:
— Да, должен признать, что Мишель Старджен — классическая шизофреничка, но она в качестве Эвианы прошла все наши тесты, и поверьте, мы не нашли никаких патологических отклонений.
Голос Вэйла задрожал. Алекс почувствовал к доктору жалость, но не смягчился.
— Ну да, конечно, теперь можно говорить что угодно. Ладно. Но почему Мишель все-таки вернулась? Значит, есть причина? Она считает игру неким лекарством, не так ли? Знаете, доктор, по-своему она права.
— Не уверен… — Вэйл на мгновение замялся, — что вы понимаете все значение…
— Давайте без пафоса, доктор, — оборвал Гриффин. — Я, конечно, мало смыслю в психологии, но кое-что понимаю. Мы встретились со случаем селективной амнезии, развившейся на фоне персональной диссоциации и отягощенной сверхвысокой гипнабельностью… Правильно ли я выговорил все термины?
— Правильно, Алекс. Продолжайте.
— Поправьте меня, если я буду не прав. После того, как Мишель Старджен убила игроков, она почувствовала огромную тяжесть вины.
— В общем-то, да…
— Мишель Старджен считала себя убийцей. С другой стороны, Эвиана — героиня, которая отстаивала свою правоту. Мишель — беспомощная мышка, Эвиана — львица. Чтобы жить с собой в согласии, Мишель должна была стать Эвианой.
— Вы затронули только половину дела, — с неохотой произнес Вэйл. — Главный вопрос в том, что она здесь ищет. Мишель вновь хочет пережить момент, разбивший ей жизнь, испытать новую боль, которая вытеснит предыдущую. Все это неосознанно, на уровне подсознания. Вы понимаете, насколько опасно возвращать Мишель в игру?
— Опасно для нее? Мишель уже тертый калач, испытала и не такое. Можно ли ей сделать хуже? Опасно для нас? Мы спрячем ее за панцирь, окружим кольцом агентов. В игре есть Марти. Во второй раз ничего не случится, я гарантирую, — Алекс подался вперед и доверительно продолжил: — Мы не знаем, сможет ли Мишель определить убийцу, но и убийца ни в чем не уверен. Это то, что мне надо. Вэйл надолго задумался.
— Если вы вернете ее в игру…
— Я это сделаю, — уверенно заявил Гриффин.
— Тогда вы мало что потеряете и много приобретете, — согласился наконец Вэйл. — Только не радуйтесь раньше времени: она может потерять и остаток разума.
— Думаю, что и Эвиана, и Мишель согласились бы со мной.
Вэйл пробежал пальцами по клавиатуре компьютера и продолжил беседу:
— Ладно. Ответы на все вопросы рано или поздно найдутся. Когда я учился в медицинском колледже, мы поставили один интересный эксперимент, который может нам помочь. Я уверен, что ключ к разгадке поведения Мишель — ее высокая восприимчивость к гипнозу. Она, как вы сказали, действительна гипнабельна. Кстати, а вы откуда знаете? Ведь в ее досье об этом не сказано ни слова.
Гриффин пожал плечами.
— Как теперь выяснилось, Мишель Старджен — настоящая фанатка Парка Грез. А это место — царство измененного сознания. Иллюзию здесь легко принять за реальность, и наоборот.
После некоторой паузы Алекс спросил:
— Вы упоминаете о ее отце. А кто ее мать?
— Она уже умерла, — ответил Вэйл. — А ее девичье имя — думаю, вы уже догадались, — Эвиана Риверс.
Мишель Старджен с удовольствием ощущала, как прохладная вода нежно ласкает кожу. Она находилась в закрытом бассейне, куда не проникал ни лучик света, ни звук. Сотни фунтов высыпанной в воду соли держали тело Мишель на поверхности как поплавок, а сто миллиграммов синтетического транквилизатора-гипнотика отняли у нее все желания, кроме желания лежать и наслаждаться тишиной. Сознание Мишель утонуло в теплой бесконечной неге, где мыслям ничто не могло помешать.
Кто она? Эвиана? Да, она Эвиана, сильная и властная. А Мишель была плохой, она совершила что-то ужасное. Эвиане не хотелось думать об этой своей части, одинокой и жалкой.
Внезапно темноту бассейна прорезал свет. Мерцающие светлые пятна двигались в темноте, как стайки аквариумных рыбок. Пятна были разноцветные, похожие на отсветы бриллианта.
Затем Эвиана услышала и звуки, они звучали все громче и громче… Это билось ее сердце. Эвиана засыпала… Нет, не засыпала. Она уже перешла грань между явью и сном, ее тело заснуло, но часть разума бодрствовала. Это было удивительно. Постепенно и движение светлых пятен, и удары сердца стали замедляться.
Эвиана боролась с собой, со своим разумом, но была бессильна и медленно падала в какую-то бездонную черную дыру, стянутую красным обручем; все ниже, и ниже, и ниже в темноту.
Вдруг внизу появился свет. Пятно стало увеличиваться, пока не превратилось в отчетливую картинку. Эвиана увидела пляж — место, которое она хорошо помнила из своего прошлого. На берег, шурша, накатывались волны. Она сидела на теплом песке, подставляя тело ласковым лучам солнца.
Неожиданно из-за гребня волны появился высокий улыбающийся мужчина с длинными светлыми волосами. Выйдя на берег, незнакомец протянул руки. Видела ли она его прежде? Можно ли ему верить?
А где же мама? Мишель оглянулась, посмотрела по сторонам, но матери нигде не было.
Незнакомец, продолжая улыбаться, приблизился. Мишель почувствовала к нему доверие. Несколько минут они молча слушали рокот прибоя.
Наконец молодой человек нарушил молчание.
— Мишель, — сказал он. — Ты очень хорошая девушка. Я слышал это от всех. И ты очень красивая. Ты можешь вспомнить добрые дела, которые совершила? Мишель согласно кивнула.
— Прекрасно. Запомни свои добрые поступки, — незнакомец сильно, но не больно сжал ей руку. — А знаешь ли ты, что иногда хороших людей обманом заставляют совершать плохие поступки?
Неожиданно песчаный пляж пришел в движение, ветер усилился и стал ледяным.
— Взгляни на меня! — приказал незнакомец. — Посмотри на меня!
Мишель подчинилась, но увидела лишь фонтан брызг. Человек исчез, но она по-прежнему ощущала тепло его рук и слышала его голос.
— Иногда хороших людей принуждают совершать плохие поступки. Они могут обидеть юную девочку. А девочке нужна ее мама. Ей нужна Эвиана. Эвиана здесь, и она готова помочь тебе в любое время. Но сейчас я должен поговорить с Мишель.