— А я здесь тоже был? — то ли в шутку, то ли всерьез спросил Макс.
В зеленых глазах Эвианы вспыхнул огонь.
— Нет, вас здесь не было, — вполне серьезно ответила она.
К Максу подошел второй снеговик:
— Лидер команды «синих» принял ваш вызов. Я предлагаю сойтись в традиционном эскимосском единоборстве.
Пегас стянул с себя верхнюю одежду, затем подошел к Шарлей и что-то весело ей прошептал. В ответ Шарлей застенчиво улыбнулась.
Макс, от которого не ускользнула эта сцена, обратился к Эвиане:
— Моя леди, я иду на эту дуэль ради всех нас, но мне очень хотелось бы, чтобы вы считали меня своим рыцарем.
— Что вы имеете в виду? — не поняла Эвиана.
— Я хотел сказать… — Макс замялся. — Ну… мне хотелось бы получить от вас что-нибудь на память.
Эвиана чуть заметно улыбнулась. Немного подумав, она сняла с себя ремень и протянула его Максу. Благоговейно приняв подарок, Макс направился к месту единоборства.
В ста ядрах от временного лагеря снеговики нашли идеально ровную круглую площадку диаметром футов в пятнадцать, и один из судей перешел к делу:
— Попрошу господ дуэлянтов занять исходные позиции. Ваша задача — заставить противника потерять равновесие, но при этом удержаться на ногах самому. Если ваш противник коснулся льда любой частью тела, то вам присуждается очко. Если же при этом и вы коснулись льда, то очка вы не получаете. Если вам удастся вытеснить противника за пределы ринга — очко. Если оба оказались за рингом — ноль. Выиграет тот, кто первым наберет три очка. Есть ли вопросы?
— Что запрещено? — поинтересовался Макс.
— Это решать вам самим.
Макс окинул взглядом своего соперника. Пегас был на четыре дюйма ниже, но так же широк в плечах.
— Никаких ударов кулаком, — предупредил Макс.
— Согласен, — ответил Пегас. — Еще я против тычков и пинков.
— Отлично. А как насчет ударов открытой ладонью ?
— Только не по глазам и не по лицу, — уточнил Пегас.
— Хорошо, — сказал Макс и протянул сопернику руку.
«Пожмет или не пожмет?» — пронеслось у него в голове.
Пегас снял перчатку и крепко пожал протянутую руку.
На небе бушевало северное сияние. Казалось, кто-то высоко прикрепил огромный разноцветный флаг. Как-то незаметно потеплело.
Согнув колени, Макс устремился на середину ринга. Пегас не сводил с противника глаз. Дальнейшее произошло за несколько секунд: Макс почувствовал на своих плечах руки Пегаса и вскоре всем телом ощутил ледяную твердь. Однако, падая, он успел потянуть за собой противника.
— Нет очков! — объявил судья. Все началось сначала.
На этот раз участие Макса даже не потребовалось. Поскользнувшись и схватив противника за руку, Пегас умудрился сделать подсечку, отчего Макс очутился в воздухе. Приземлился он на Пегаса, распластавшегося на ледяной площадке.
— Нет очка! — вновь провозгласил снеговик.
Самоуверенности в Пегасе заметно поубавилось, а в его глазах появилось уважение к Максу Сэндсу.
В третьей попытке Макс рванул соперника на себя, но поскользнулся и оказался на льду. Пегасу присудили очко.
Через минуту Пегас заработал еще одно очко, припечатав противника ко льду. До победы ему не хватало совсем чуть-чуть… Однако следующие два раунда Пегас проиграл вчистую.
Оставался последний, решающий раунд.
К этой схватке противники готовились особенно тщательно. Не сводя глаз друг с друга, они долго искали подходящий момент для броска, двигаясь по невидимому кругу, как в ритуальном танце.
Наконец Макс по-борцовски «прошел» сопернику в ноги, и через мгновение Пегас очутился в воздухе. Приземлился он крайне неудачно, на спину, но в самый последний момент вывернулся из объятий Макса, как кошка, и встал на четвереньки. По всем правилам снеговик должен был тут же присудить Максу очко и победу, но почему-то медлил.
Раздались недовольные возгласы игроков:
— Очко! Очко!
В конце концов судья-снеговик произнес:
— Очко…
Тяжело дыша и отряхнувшись, соперники поднялись на ноги.
— Жаль, что вас не приглашают в олимпийскую сборную, — улыбнувшись, посетовал Пегас.
Макс от души рассмеялся и протянул сопернику руку. Пегас руку принял, но, неожиданно поскользнувшись на ровном месте, шлепнулся на лед, чем вызвал у игроков приступ гомерического хохота.
Макс помог бывшему сопернику подняться, и подошел к Эвиане.
— Моя леди, — высокопарно обратился он, протягивая женщине ремень. — Я победил ради вас, ради вас одной…
Макс запнулся под пристальным взглядом красивых зеленых глаз.
— И?.. — тихо прошептала Эвиана.
Она приблизилась так близко, что Макс ощущал ее прерывистое дыхание.
— И я… Я посвящаю эту победу вам.
Эвиана сделала еще один шаг, и Макс ощутил на своих губах сладкий поцелуй. В следующее мгновение Эвиана зарделась и бросилась прочь.
Игроки снова захохотали. Слегка обидевшись, Макс бросил на них колючий взгляд и помчался за Эвианой.
Стоя на большом валуне, Макс всматривался в окружающее белое безмолвие, пытаясь разыскать беглянку.
— Эвиана! — крикнул он, но слышал в ответ лишь завывания ветра.
Вдали виднелись маленькие, будто чесночные, зубчики далеких гор. Несмотря на то, что воздух был чист и прозрачен, горы почти сливались с горизонтом.
— Эй! — услышал наконец Макс и тут же получил снежком в ухо.
Увидев Эвиану, Макс громко, но не зло выругался и помчался за ней. Нагнав женщину через несколько десятков шагов, он схватил ее за руку, и, заливаясь безудержным смехом, они оба повалились на свежеприготовленный техниками «Парка» снег.
— Ну все, хватит, — прекратив смеяться, сказала Эвиана и, отряхнувшись, поднялась на ноги. — Я не думала, что вы такой упрямый.
В те моменты, когда ветер стихал, были слышны голоса остальных игроков, которых теперь скрывали нагромождения льдин.
— Разве это так важно? — не без гордости спросил Макс.
— Конечно, — ответила Эвиана, всматриваясь в сторону доносящихся голосов игро ков. — Женщинам всегда в мужчинах нравятся настойчивость и чувственность.
Макс, глядя на Эвиану с восхищением, не ответил. Раньше ему казалось, что эта женщина — просто слегка тронутая, взбалмошная особа, хотя и безвредная. Но оказывается, oна вполне смогла оценить его, Макса, достоинства и увидеть в нем настоящего рыцаря.
Неожиданно Эвиана прижалась к Максу тихо прошептала:
— Я боюсь…
— Вы? Боитесь? — удивился Макс. Эвиана кивнула.
— Я не знаю, с чем мы столкнемся завтра, но я знаю, что все рассчитывают на меня, — женщина сделала паузу, подыскивая верные слова. — Мишель надеется на меня…
Макс был ошеломлен:
— Какая Мишель?
Эвиана проигнорировала вопрос и снова тихо прошептала:
— Мне страшно.
Неожиданно она резко выпрямилась.
— Думаю, нам пора возвращаться.
— Я знаю, чего вы страшитесь, — сказал Макс, пытаясь ухватить начавшую обрываться ниточку между ним и Эвианой. — Я всегда испытываю дрожь, когда выхожу на борцовский ковер, хотя многое уже заранее предопределено. Но я профессиональный борец вот уже четыре последних года, в прессе меня называют Мистер Скала.
— Значит, вы просто дурите публику?
— Не знаю… Мы полностью отрабатываем три-четыре раза в неделю и честно делаем свое дело. Хотя… — Макс замедлил шаг. — Знаете, я больше не хочу быть клоуном. Я хочу быть героем. Я хочу, чтобы публика рукоплескала мне как борцу, а не как шуту. Я просто хочу… уважения.
— Как же вы это почувствуете?
Макс немного помолчал.
— Это невозможно ухватить руками, но… когда я выхожу на ковер в этих чертовых розовых штанах, мне кажется, что я предаю себя самого.