— Это дело органов безопасности, — сух перебил Вэйл.
— Вот то же самое говорит и мистер Гриффин, и Гвен с Олли. И Мишель как-то странно на меня смотрит, — вздохнула Шарлей.
Вместе с Вэйлом Гвен побродила по залу, поговорив с одними, выслушав мнение других.
— …Так себе… Всего лишь предварительные выводы об их психологическом состоянии, — прокомментировал доктор Вэйл. — Я должен знать состояние игроков, потому что это понадобится в ближайшие месяцы. Главное, что я хотел бы узнать, — кто больше пострадал от нервных и физических нагрузок: актеры или игроки. Особенно меня интересуют актеры.
— Зачем это вам? — поинтересовался Гвен.
— Мистер Хармони намекнул мне, что пора бы пересмотреть контракты кое с кем из ваших коллег.
На лице Гвен появилось выражение озабоченности.
Заиграла тихая музыка, и Трианна закружилась в танце с Джонни Уэлшем. Гвен остановила на этой паре взгляд. Да, в Трианне, думала она, конечно, несколько десятков фунтов лишнего веса, но это компенсируется чувственностью и живостью молодой женщины. Не мешало бы и Джонни сбросить лишний вес.
Гвен вспомнила Марти Боббека и поймала себя на мысли, что ей совершенно не хочется знать, чем закончится вся эта история. Она окинула взглядом зал, выхватила из присутствующих знакомые лица и улыбнулась.
Игра закончилась. Это была хорошая и поучительная игра. Некоторые игроки показали такие деловые и просто человеческие качества, что с ними смело можно было бы пуститься в настоящую авантюру.
Какие произошли сдвиги? Гвен решила, что шаг назад сделали Орсон Сэндс и Джонни Уэлш. Если бы Орсону предстояло встретиться с такими же трудностями в реальной жизни, то ему следовало бы основательно поработать над собой. У Робина Боулза, Френсиса Хеберта, Шарлей Дыола, Йорнелла прогресс налицо. Макс, Кевин, Трианна — это прорыв, большой успех. Ну а Мишель — просто праздник на нашей улице.
Остались она — Гвен, и Олли. Ей так хочется фруктов на десерт и, конечно, салата. Все это она любит. Ей нравится также и жареная картошка, и хорошо прожаренные куриные окорочка.
Следит ли она за тем, чтобы не употребить лишнего сахара и жира? Да нет. В ее случае так же, как и в случае с другими, рассудит время. Главное, что она никого не подвела и никому не сделала зла.
ГЛАВА 39
«ЛЕВИАФАН»
Алекс Гриффин, сидя в своем офисе и глядя на экран, внимательно наблюдал за тем, что происходит на Игровом Поле «А». Казалось, он что-то ищет и высматривает.
После исповеди Марти Боббека служба безопасности работала трое суток не покладая рук. Прочистили все Игровое Поле «В», проверили и перепроверили всех сотрудников и их пропуска, опросили массу людей и усилили контроль на всех возможных местах доступа. Вроде можно было бы спать спокойно, но мятежная душа Алекса Гриффина не находила успокоения.
Перебравшись на само Поле «А» и примостившись на специальном балконе, нависавшем над Полем и отданном в распоряжение службы безопасности, Гриффин стал беспокоиться еще больше. Он чувствовал, что что-то упущено, и до боли сжимал поручни безопасности. Ему хотелось спать, он был зол, голоден, однако внимательнейшим образом наблюдал за толпой внизу.
В первых рядах приглашенных, наблюдавших за церемонией, находились посол Арбенц и его племянница Шарлей. С балкона Алексу было видно, как вокруг них в толпе шныряли верные агенты Арбенца.
Фекеша на церемонии не было. Присутствовали его представители, выразившие от имени патрона крайние сожаления по поводу его отсутствия и передавшие его наилучшие пожелания.
Все шло прекрасно. Каждый из находящихся на церемонии был абсолютно доволен, что больше всего ужасало Алекса. В конце концов он постарался успокоиться и взять себя в руки.
Рядом пристроилась Кэри Макгивон. Отхлебнув из чашечки глоток горячего кофе, она спросила:
— Кофе, конечно, не хотите? Официальные поставщики церемонии прислали прекрасный кофе.
— Нет, спасибо. Я не хочу, — ответил Гриффин сквозь зубы: аромат свежего кофе сводил его с ума. — Сойду-ка я лучше вниз. Не могу больше здесь оставаться.
— Хорошо, шеф, — кивнула Кэри. — А я побуду у головизора.
Алекс поспешил вниз по спиральной лестнице, ведущей мимо технических служб, демонстрационных залов, складов и прочих пристроек, облепивших купол и стены гигантского помещения.
Сегодня на Игровом Поле «А» присутствовали двенадцать тысяч гостей, которые пришли на церемонию окончания целого проекта. — …У всех вас есть дети, — вещал ведущий. — А у многих даже внуки…
На некоторое время Поле «А» погрузилось в ночную мглу, и на фоне черного неба появились две ракеты «Феникс-FI», созданные специально для освоения Марса. От одной из ракет выдвинулся жесткий фал, сразу подсоединившийся в другой ракете. Таким образом, по мысли создателей, должна происходить дозаправка жидким и газообразным топливом в дальнем космосе.
Следом небо заполонили многочисленные ракеты других типов, метеозонды, спутники и прочие механизмы. Представление сопровождалось красивой музыкой и спецэффектами.
— …И как всегда, не обойтись без людей, — говорил диктор. — Следить за механизмами, окружающей средой, думать и предвидеть…
Появилось изображение марсианской поверхности. На планету упала голографическая комета, принеся жизнь и новые возможности.
Красные и синие всполохи освещали лица .присутствующих, стены и все вокруг.
Алекс не замечал красот. Его взгляд скользил по находящимся на церемонии; его интересовали только лица.
На марсианской поверхности расцвели сады и выросли города колонизаторов
— … создана плотная атмосфера, достаточная для дыхания. Вопрос лишь в том, когда мы получим от освоения Марса первую прибыль. Диктор объявлял о все новых и новых достижениях, которые ждут людей в недалеком будущем, начиная с освоения Фобоса и промышленной разработки комет и марсианских недр до создания новых суперлекарств от всех болезней и производства термоядерных комплексов на орбите Марса.
Гости смотрели и слушали. Они готовы были под предводительством «Коулз Индаст-риз» и «Падших ангелов» отправиться на Марс хоть сейчас.
Внезапно гигантское, триста на пятьсот ярдов, Поле задрожало, и по нему, как на параде, прошествовали суперэкскаваторы, самоходные буровые установки и прочая полезная при освоении чужих миров техника. Подняли флаг Организации Объединенных Наций.
Алекс задумчиво бродил среди приглашенных и у подножия одной из гостевых трибун наткнулся на Митча Хасагаву, одного из своих агентов. Вид Хасагавы был подозрительно сонным.
— Пойдемте отсюда, — сказал Алекс. — Это зрелище не впечатляет.
— А? Что? — тряхнув головой, переспросил Хасагава.
— Я говорю, что зрелище — не очень, — повторил Алекс и отошел в сторону.
Продолжая смотреть на агента, Гриффин связался с Кэри:
— Сколько времени Хасагава на дежурстве?
— Г-м… Что-то около девяти часов, — ответила Кэри довольно странным голосом, как будто с трудом соображала.
— Что с вами? Выпейте еще кофе и пришлите кого-нибудь на смену Хасагаве.
— Будет исполнено, шеф, — медленно ответила Кэри.
Алекс продолжил обход подчиненных и вскоре наткнулся на женщину-агента. Она держала в руках чашечку кофе.
Внезапно в голове Алекса шевельнулась мысль смутного подозрения. Он быстро вновь связался с секретаршей:
— Кэри! Сколько наших агентов сегодня пили кофе?
Секретарша не ответила.
В этот момент на Поле раздался страшный грохот, и по трибунам разнесся легкий вздох изумления: перед приглашенным, сотрясая воздух, шествовал «Левиафан-IV», главное чудо современной техники, предназначенной для освоения планет. Диаметр колес этой гигантской машины был не менее шести ярдов.
Сердце Алекса все больше сжималось от дурных предчувствий. Смутные подозрения стали постепенно принимать более ясную и четкую форму. Перед глазами мысленно пронеслись все трагедии, связанные с именем Фе-кеша.