Скривившись, как от горькой микстуры, девушка нетерпеливым жестом прервала Алексея Петровича и рванулась к выходу. Как заарканенный пленник, пожилой мужик потянулся за ней.
"Ух, на улице то – как хорошо! И дождь закончился…, так, девушка-красавица, на чём же, Вы, меня прокатить хотите?" Пискнула сигнализация. "Ну, канешна! Белый "крузак"! Ну, кто бы сомневался!" Машинально глянув на передок авто: "Оба-на! А номерочки то! Ну, Лёха…, держись, Лёха, изо всех сил держись!"
Запрыгнувшая, как на коня, в машину Жанночка, приоткрыла дверцу и привстав, вытянувшись наружу, посмотрела на быковато топчущегося перед капотом "старого пердуна":
–Ну, хватит уже "тормозить" то, ну, садитесь уже, да поехали, – раздражённо захлопнула дверку машины.
–Ты смотри какая, понукает она, не запрягла, а уже понукает, – еле слышно пробормотал себе под нос Алексей Петрович, подходя к правой задней двери и открывая её.
–Нет, нет, нет, – категорично скомандовала офицер милиции, – сюда.
Аккуратно захлопнув заднюю, Алексей подошёл к уже открытой передней двери джипа: "Вот "шило то в заднице" у неё, ну неугомонная, ладно хоть до дома здесь минут пять ехать, а то ж такая любого "укатает", ну блин…"
–А, что, Вы, там, когда к машине подходили, себе под нос бормотали? – поинтересовалась "любопытная варвара", вся неспокойно крутясь, подпрыгивая на сиденье.
"Да ещё и глазастая, чтоб тебя, этож надо, как в темноте разглядеть умудрилась, что у меня губы шевелятся, что, как у кошки, зрение, что ли?"
–Да это я так, сам с собой.
–Ну, а всё-таки?
–Да подумал, машина такая хорошая…
–Врёте!
–То, что сесть лучше на заднее сиденье, чтобы соблазна, за коленку подержаться, не возникло…
–Опять врёте! – вновь задорно парировала достойная противница, продолжив кокетливо-масляным голоском, – хотя с другой стороны…, а может я и не против?
–Жанна Валерьевна, ну может хватит уже, на самом деле? Я ведь, Вам, в отцы гожусь. Одна, Вы, похоже у мамы с папой, избаловали они Вас донельзя, – устало-искренне проговорил Алексей, не глядя на враз притихшую шалунью.
Жанна завела машину и сосредоточенно вглядываясь в отброшенную светом фар темноту, проговорила:
–Алексей Петрович, вы же умный человек, вы же понимаете, что я от вас не отстану, – забарабанила пальчиками по рулю машины, – может, всё-таки, вернёмся в отделение и, Вы, мне всё честно расскажете?
–Явку с повинной мне предлагаете? – негромко рассмеялся сквозь дикую усталость Алексей, полусогнувшись и закрыв, потирая ладонью глаза и лоб. Выпрямившись и посмотрев прямо в глаза напряжённой, как сжатая до предела пружина, "спарринг-партнёру":
–Я так предполагал, что допрос уже закончен, так что с, Вашего, позволения, раз уж, Вы, никак не угомонитесь, я уж как-нибудь, сам, пешком…
–Да никуда, я, Вас, не отпущу! – Жанну "сорвало с нарезки", – будешь рыпаться, щас оформлю вторичное задержание и до утра в обезьяннике просидишь!
–Да, уж лучше в обезьяннике, с бомжами вонючими, чем рядом с коброй африканской, – спокойно ровным голосом проговорил достойный муж, попытавшись открыть заблокированную дверку джипа, – Жанна Валерьевна, будьте хорошей девочкой, откройте пожалуйста дверь.
Удар пробил противника, личико девушки исказилось злобной гримасой, взметнувшаяся, для удара ребром ладони, рука остановилась в миллиметре от горла не дрогнувшего, не моргнувшего Алексея Петровича.
"Ощущение, как будто режиссёрская пауза в кино…", – вздохнул сам про себя Алексей, – "всё как будто замедлилось, и тишина мертвецкая…," – слегка покосившись на Жанну, тут же отдёрнул взгляд, – "ибит твою налево! Да она ж не "тормозит", так же воспринимает реальность! Господи! Помилуй меня! С кем ты меня столкнул?! Зачем?!"
Медленно и аккуратно взяв обеими ладонями понемногу расслабляющуюся руку, поднёс к лицу и поцеловал:
"О, Господи! Какая нежная, как у ребёнка."
Жанна вздрогнув как от удара электрошокером, выдернула холёную ручку:
–Что, Вы, себе позволяете?!
–А что такое? – иронично улыбнулся Алексей Петрович, – то говорит, что не против, то вдруг против.
–Давай начистоту, как есть, – потихоньку трогаясь с места и пристально глядя на ухабистую дорогу, – я дочь высокопоставленного офицера в Конторе, в Центре, папа меня сюда оправил, из своих "рабоче-крестьянских" соображений, типа, чтобы, среди простого народа повращалась, пожила-посмотрела на реальную жизнь, "понюхала" чем она пахнет.
–Ну и? Как, Вам? – ухмыльнулся Алексей: "А папа то, у тебя, молодец, соображает, только вот воспитал как пацана…"