-Проявляйся уже, – всхлипнув в очередной раз, попросил киборг. Я от удивления чуть с потолка не грохнулся. Но не отозвался.
-Я тебя вижу, – продолжил наш гениальный железный мозг, – точнее не я, а пушистые. Они весь потолок воспринимают как нечто далекое, но вкусное, кроме ползающей шестирукой блямбы.
-Блин, когда ж они наедятся! – вздохнул я и отменил невидимость.
-Да сытые они, но рефлексы, сам понимаешь.
-Ясно. Так чего ты так психанул? У рогатого шок – он не знал что ты хныкать умеешь. У девчонки, кстати, тоже. Обиженно хлопать глазками и хлюпать носом – ее прерогатива, которую ты нагло присвоил себе.
-Я психанул? Это вы психанули.
Я промолчал и припомнил сцену в кают-компании. Тогда припертый градом аргументов и раздираемый спорщиками буквально на части Ген повел себя совершенно нетипично. Он разрыдался. Я подумал что брежу, но глаза не лгали. У нашего в прямом смысле слова «железного» капитана случилась истерика.
-Я и правда так жалко выглядел?
-Ну как тебе сказать…да. Так что случилось? Ни в жизнь не поверю, что из-за недоработанного плана кто-то может устроить такое. Тем более ты. Я бы уж скорее ожидал ментального удара или попытки отстоять свою правоту с кулаками.
-Ты знаешь, – постепенно успокаиваясь произнес киборг, – я ведь берсерк. Ты в курсе кто это такие?
-Э…что-то слышал. Какие-то чудики, что отвар из мухоморов пили и с этого крутость обретали. Ты что, ширнулся чем-нибудь, но пробило не на хи-хи а на хнык-хнык?
-Балда. На это тело наркотики не действуют. Да и на твое, кстати, тоже. Берсеркеры это, если по-простому, каста воинов-шизофреников. У нас крыша по-определнию не в порядке. Заводимся кто от вида крови, кто просто от внутреннего настроя. А вы мне тут такой настрой обеспечили, так пропесочили…Полчаса хоровой ругани и все на меня! Обычно, правда, я взрываюсь агрессией, но вы же были свои! Берсеркер вас трогать не стал, он…он расстроился. И это хорошо. Если бы разозлился. Ты бы мог выжить. Но и все.
Говорит о себе в третьем лице. Раздвоение личности. Или, если вспомнить про заблокированный процессор в животе, растроение. Да уж, а я себя еще монстром считал.
Я помолчал, погладил хомяка. Жесткий, зараза, щеток бы с него наделать.
-Иди, успокой Аошину и Ментана, я в норме. Да и над планом подумайте, согласуйте. Все же в основных чертах он неплох, а детали….а детали наверно лучше обсуждать без меня.
-Да ладно, не такой уж он был и бредовый.
-И это мне говорит человек, самостоятельно вылезший на гладиаторскую Арену? Все, больше его можно не критиковать.
-Эй, риск был минимален, – оскорбился я, – я не камикадзе!
-Да, – признал псион, – ты не твой корабль.
Ментан
-Ровнее шей, ровнее, нам надо создать достоверность того что в мою лысую черепушку вмонтирован по-настоящему хороший имплантат. А кто поверит, что аристократу голову зашивали косыми стежками?
-Следу любые рассосутся к утру завтрашнему, так о чем же сожалеешь ты?
Ощущаю некромантом себя, причем некромантом давно и прочно лишившимся разума. Вшиваю амулеты и артефакты я в плоть живую, красной кровью истекающую, да еще с ней и спорю. Ну не могу признать я Гена в том куске мяса, что лежит сейчас на постаменте в отсеке больничном.
-Так хватит комментировать мне под руку. Раз уж взялись ассестировать, то не мешайте.
Целитель Сол все же мастер своего дела. Сосредоточне только на работе своей и на кооментарии пациента и ассистентов самозваных не отвлекается. Это была первая его фраза с начала операции. И, думаю, она и будет последней.
-Могу я побурчать? Мне, между прочим, почти трепанацию без наркоза проводят.
Провели уже. Нашили на череп металлический сеть тонкую из металла заговоренного здешними умельцами, а затем прикрыли все это пластами кожи со спины снятой. И все для того чтобы имитировать вшитый в мозг артефакт под названием богохульственным. Название названием, однако настоящий такой предмет даст защиту разума почти стопроцентную, желал бы я себе такую. Воистину все ближе и ближе мне путь чернокнижника, уже задумываться стал о улучшении тела своего богом данного при помощи творений рук обычных смертных.
-Ментан, это он намекает, чтобы ты его стукнул по голове. Тогда он вырубиться и мы сможем доделать работу в тихой и спокойной обстановке.