- Ребята, в чём дело? Ну-ка марш на занятия, вас уже заждались! - скомандовал Репкин.
Вечером, после занятий и ужина, «йошки» собрались в своём корпусе, в общем холле. Утреннее происшествие напрочь забылось. Алик Берштейн и Мишель Колонозов рассматривали персик недельной давности. Персик был найден здесь же, в холле, на подоконнике за занавеской. Оказалось, что Ева Зоркая, вечно голодная после занятий с парапсихологами, спрятала персик «про запас», да и забыла о нём. За неделю фрукт покрылся пушистой зелёной плесенью, которую Алик и Мишель с интересом изучали. Алик утверждал, что сможет вывести новую разновидность грибка, и Евин персик - прекрасный рабочий материал. «Эх, в лабораторию бы его», - вздохнул он.
Коська Валевский пытался починить почтовый дрон, который они с Алькой Ганнибал обнаружили в кустах около стадиона. Дрон не работал, но Валевский дал хороший прогноз: если раздобыть кое-какие детали, его можно оживить. Было только непонятно, как почтовый дрон попал в школьные кусты. Коська сразу же вытащил из дрона и утопил в туалете навигационный чип, чтобы представители почтовой компании не вернулись за своей собственностью. После находки Коська считал дрон собственностью исключительно своей. Алька Ганнибал шелестела страницами настоящей бумажной книги, отчего Коська морщился - звук его раздражал. Ева Зоркая медитировала. А Ваня Севбах, водрузив наушники, музицировал на электронном ситаре.
Ровно в 21:00 дежурный учитель (на этот раз учитель литературы Маргарита Ивановна) велела всем ложиться спать. Где-то через час после отбоя Алик Берштейн вышел из своей комнаты. В руках он что-то держал. Оглянувшись, Алик, крадучись, направился в сторону лестницы, ведущей вниз. Но у двери, за которой начиналась лестница, его кто-то крепко схватил за плечо. От страха Алик выронил свою ношу. Оказалось, что за дверью стоял охранник. Побледневший от испуга Алик отправился обратно в спальню, а чертыхающийся охранник - в туалет, смывать с формы остатки гнилого персика.
Наутро надпись появилась вновь, на этот раз в стихах и уже в другом месте - напротив столовой:
И скучно, и грустно,И некому руку подать
В минуту душевной невзгоды.
- Лермонтов, - определила Маргарита Ивановна, - на русскую классику перешёл, - добавила она даже с некоторой гордостью. Охранник сразу же «сдал» Берштейна:
- Этот ночью выходил, - указал он на Алика.
- Я в лабораторию хотел, - оправдывался тот, - за чашкой петри.
- Так-так, - Гермоген Феофилактович многозначительно посмотрел на Алика, - и по росту подходит.
- Он ничего не писал, - вступился за Алика Миша Колонозов, - мы вместе одно исследование проводим.
- Какое такое исследование? - подозрительно сощурился директор.
- Выращиваем новый вид плесени, - пришлось сознаться Колонозову.
- Ну да, - охранник подтвердил, - он куда-то гнилые фрукты тащил.
Берштейна отпустили за неимением доказательтв, но директор взял его «на крючок». «Йошек» стали охранять ещё строже. Алик горько жаловался, что теперь за ним следит не только Репей и охранники, но и каждый учитель в школе. Однако это не помогло: надпись появлялась каждую ночь в самых разных местах. За Лермонтовым последовал Пушкин:
Сижу за решёткой в темнице сырой,
Вскормлённый в неволе орёл молодой.
Затем неуловимый вандал перешёл на детские стихи:
Зайку бросила хозяйка -
Под дождём остался зайка.
Со скамейки слезть не мог,
Весь до ниточки промок.
После этого стихи кончились. На пятую ночь любитель портить школьные стены запросился к маме. Причём, с ошибками:
Мамочка моя, где же ты? Забири миня от сюда.
На шестую ночь надпись была совсем короткой:
Мне тут плоха.
А на седьмую надписи не оказалось. Вместо неё на стене напротив спортзала красовался огромных размеров кривоватый грустный смайлик. В школе только и разговоров было, что про надписи. Версии ходили самые невероятные: что это сам директор, который якобы сошёл с ума. Что в школе появилось грустное приведение. Что это уборщица Валентина мстит директору за то, что тот не хочет покупать новый пароочиститель. Но и про «йошек», конечно, много шептались. Странные это были первоклассники: жили здесь же, в школе, обычные уроки не посещали, а занимались по индивидуальным расписаниям. И какие у них были уроки, что именно они изучали - никто толком не знал. Впрочем, никого из «йошек» так и не поймали с поличным. Однако на этом неприятности у них не закончились.
В самый последний день перед летними каникулами школа стремительно опустела. Уже к полудню в классах и коридорах наступила непривычная тишина. До обеда оставался целый час, и Алька Ганнибал решила сдать в библиотеку книги. Книг за год накопилось много - целая стопка. Внушительных размеров. Настоящая вавилонская башня из книг. Пыхтя и замирая, когда книги начинали ходить ходуном, Алька спустилась по лестнице. До библиотеки оставалось пройти всего пару метров. Время от времени правая Алькина коленка поднималась и подпирала толстенный фолиант, служивший основанием для книжной пирамиды. Через несколько шагов на смену ей приходила левая коленка. Таким образом Алька почти добралась до цели. Когда до дверей оставалось всего пара метров, башня из вавилонской превратилась в пизанскую - она опасно накренилась. Вдруг невесть откуда навстречу Альке выскочил мальчишка. Поравнявшись с ней, он со всего размаху шмякнул ладонью по книгам, и они с гулкими шлепками посыпались на пол. Последним свалился фолиант, басовито ухнув и выпустив облачко пыли.