«Здесь. Двадцать третья палата».
Очень хотелось продолжить расспросы, но залитое в меня капельницей содержимое банок победило, так что кивнув медсестре, я двинулся в туалет. Стойку-штатив для капельниц так и катил с собой, хотя уже мог идти без нее.
Пока шел, осмысливал все происходящее. Тело не мое — факт. Причем хоть и не знаю кто я и кем был раньше, но точно не этим парнем. Успокоительный вариант, что все еще брежу казался мне несостоятельным — здесь и сейчас, похоже, все всерьез и реально. Но все равно пока от этой версии отказываться не буду — пусть будет. Проснусь и хорошо, просто порадуюсь что кошмар приснился.
Если же вот это вот все сейчас — продолжение дикой дичи начавшейся на поляне ритуала, то все плохо. Потому что я «размотал», как выразился незнакомец, двух дочек местного воеводы, причем аж целого князя. И не думаю, что князь — «порывистый и деспотичный», вспомнил я его характеристику, это так просто оставит. Потому чувство опасности и долбит ошалело в набат в голове.
Ритуал проходил в середине дня, помню солнце высоко стояло, сейчас вечер. И речь уже не на часы идет, а на минуты, думаю. Надо валить отсюда, причем срочно.
В палату точно возвращаться больше не буду — там и нет ничего моего. Сестру — не мою, а сестру Дмитрия Новицкого… или уже мою? Впрочем, неважно, надо забрать ее из двадцать третьей палаты, как раз мимо прохожу. Но первым делом в туалет, тем более ноги уже почти до него донесли. Дверей две — одна с треугольником, вторая с кругом. Непривычно — похоже местные польские условные обозначения; но догадаться где какой легко, вполне интуитивно понятно.
Стойку-штатив хотел оставить в коридоре, но зачем-то забрал с собой. Зашел ориентируясь на значок с треугольником и только здесь отпустил, у самой двери, когда увидел справа зеркала над умывальниками. Подошел, посмотрел. Из зеркала на меня посмотрел в ответ Дмитрий Новицкий, юноша шестнадцати лет собственной персоной.
Замерев у зеркала, я несколько долгих секунд рассматривал нового себя.
— Йа п-пердоле, — не удержался от комментария на польском, выражая крайнюю степень удивления. После чего добавил едва слышно: — Ну здравствуй, похоже это теперь ты.
Выгляжу новый я… странно. Взъерошенные волосы белые. Не серебряные, как у моей «сестры», которую волей княжны Марии и ее наставника я чуть было не изнасиловал и не убил в ходе ритуала. Вполне обычные белые, полностью седые. Скорее всего, последствия удара молний.
Но и кроме белоснежных седых волос выгляжу я донельзя странно. Непривычно.
В зеркале отражается весьма помятый юноша, но, если причесать, помыть и переодеть в приличное, можно вставлять на обложку модного журнала для девочек. Вроде бы европейский типаж, но к какой расе принадлежу — сходу и не догадаться. Покрутил головой, оценивая. Впалые щеки, высокие скулы. Глаза большие, непривычного цвета — странно голубые, как будто неоновые.
Внешность… не очень реальная, особенно этот странный мягкий свет глаз. С другой стороны, происходящий недавно на поляне ритуал тоже выглядел довольно странно, а у Мари глаза так и вовсе ярко сияли.
— Какая прелесть, — вслух озвучил я впечатления.
Да, взъерошенный юный денди напротив тоже это сказал, значит зеркало не врет. Вдруг шерсть на загривке… тьфу, волосы на затылке, вновь стали подниматься от ощущения опасности.
По спине вдоль позвоночника побежали морозные мурашки, верхняя губа приподнялась без моего участия — словно в оскале, а секундой позже я услышал звуки открываемой двери. Не сюда двери, в туалет, а двери в коридоре — ведущей на этаж отделения. Здание старое, потолки высокие, как двери — деревянные, тяжелые и скрипучие.
Сразу после того как скрипнула скрежетом открываемая дверь, послышался звук шагов. Тяжелые шаги, явно несколько человек. Кроме того, выделяется легкое цоканье каблуков. И тут же я, словно оказавшись в полной, абсолютной тишине, услышал звук чужого дыхания. Так. Три человека. Один похрипывает, даже чуть посвистывает — похоже, сломан нос. Двое других дышат ровно — совершенно спокойны.
Столь обостренный слух накрыл меня всего на несколько мгновений, в течении которых я осознал количество людей в коридоре. Не обращая внимания на нечеловечески усилившееся восприятие (слово «нюх» даже мысленно не произнес), я замер.
Это за мной — догадка предчувствия пронзила молнией. Бежать надо, бежать отсюда. Вот только есть проблема: не только за мной пришли — вспомнил я, когда услышал еще один звук открываемой двери.