Вторжение деструктов
Станислав Графов
ПРОЕКТ «ДЕЛЬТА»: ВТОРЖЕНИЕ ДЕСТРУКТОВ.
Уважаемый читатель! Здесь ты встретишь уже знакомого и, надеюсь, полюбившегося тебе героя в наши дни. Как у него, прошедшего войну и защищающего Отечество по сей день, сложилась судьба? и что это за молодые и не очень люди его окружают? Читай, и ты получишь ответы на все вопросы...
Уважающий тебя Автор.
......................................................................................
"Необдуманно у нас ничего не делается", - сказал староста и, позабыв о больной ноге, сел и выпрямился. "Ничего? - сказал К. - А как же мой вызов?" "И ваш вызов был, наверное, обдуман, - сказал староста, - только всякие побочные обстоятельства запутали дело, я вам это докажу с документами в руках". "Да эти документы никогда не найдутся!" - сказал К. "Как не найдутся? - крикнул староста. - Мицци, пожалуйста, ищи поскорей! Впрочем, я могу рассказать вам всю историю без бумаг. На распоряжение, о котором я говорил, мы с благодарностью ответили, что никакой землемер нам не нужен. Но этот ответ, как видно, вернулся не в тот же отдел - назовём его отдел А, а по ошибке попал в отдел Б. Ответ А, значит, остался без ответа, да и отдел Б, к сожалению, получил не весь наш ответ целиком: то ли бумаги из пакета остались у нас, то ли потерялись по дороге - но во всяком случае не у них в отделе, за это я ручаюсь, - словом, в отдел Б попала только обложка. На ней было отмечено..."
Франц Кафка. Замок.
Часть первая. Кажущийся покой.
…Михаил Светлов рано утром зашёл в корпункт газеты «Великая Россия», что располагался в городе Сочи по улице Тоннельной. Руководитель коррсети Татьяна Андреевна сбросила ему намедни сообщение на сотовый: утром, к 7-00, прибыть для важного совещания.
Однако спешка это серьезно, весело думал Миша, преодолевая знакомые метражи. Мысль эта сработала в ту самую минуту, когда серебристая коробочка «Эриксона» в кожаном чехле на поясе пронзительно пискнула. На цветном дисплее с изображением цветущих подсолнухов показалось сообщение от начальства. Миша безо всякого вкуса допил баночку кваса. Сунул её в пластмассовую «мусорку» на плоской крыше Торговой галереи. Спустившись по изломанной бетонной лестнице к «поющим фонтанам», что были подсвечены огнями скрытых под водой фонарей, он дождался там Татьяну. Она работала в этом кафе официанткой. Таня вышла из шумного, уставленного цветочными рядами подземного перехода. Она несла в маленьких руках какие-то объёмистые свёртки. Её миленькое, пухленькое личико было непривычно красным. Глаза слегка припухли. Это не вызвало у Михаила особо приятных и приподнятых чувств. Глядя в эти голубые, осенённые венчиками золотистых ресниц глазки с хитрецой как у лисички, с едва заметной лукавинкой, как у обидчивой и крохотной девочки, он в который раз поймал себя на ощущении, что не знает это миниатюрное, очаровательное создание. Так хорошо, как ему бы хотелось. Всё понятно: собственная душа потёмки. Тем более, если говорить о чужой, которая вообще невероятные сумерки. Всё же, однако, есть же всему предел? Нужно же знать живое существо настолько, насколько это нужно – для встречи, для устройства личной жизни. О, Боже мой, почти в отчаянии подумал Михаил. Он поймал себя на ощущении, что богохульствует, и весьма гордился этим. Ведь она совсем чужой мне человек. А я так привязан к ней, что жить без неё не могу. Ведь это опасно! Разве так можно, старина ты моя, старина? Или «мой»?.. Тьфу, чёрт, не всё ли равно? Впрочем, поминание нечистой силы он не одобрил.
- Привет, - сказал он безрадостно. Губы, как будто омертвевшие, нарочно скривились в каменной, дежурной улыбке. – Ну, как ты, моя зайка? Мы давно не виделись, солнышко. Ну, я поэтому…
- Ничего, я нормально, - отвечала скороговоркой девушка. Она смотрела ему прямо в глаза. Как показалось, с затаённым чувством долго вынашиваемого раздражения. – Вот, работаю, не покладая рук. И ног, впрочем, тоже. А как ты, Миша? Наверное, совсем замучился в поисках своих журналистских хлебов? Ведь так, солнце моё?
Последнее, как показалось ему, было сказано нарочито резко. Ну-ну, подумал он спокойно. Она явно хочет поссориться со мной. А мне надо быть просто мудрей и восприимчивей к тому положительному, что исходит от неё. Может быть, даже против её воли, зажатой в кулак некими таинственными обстоятельствами. Всё-таки интересно, где она пропадает ночами? Даже её сестра, если верить её словам, не знает, где она работает или не работает, а так – делает деньги…
- Таня, мне надо с тобой серьёзно поговорить, - выдохнул из себя Миша. – Это очень серьёзный разговор. Я бы попросил тебя… Словом, удели мне всего несколько минут.
- Прости, я очень тороплюсь, - она покраснела ещё больше. То ли от стыда, то ли от подступившего напряжения. Ещё плотнее прижала к своей полной груди объёмистые свёртки. – Ни к чему это всё, Миша. Ничего у нас с тобой не выйдет. Ладно?.. Ты ведь всё понял, Миша? – её глаза заметно увлажнились от слёз. – Пожалуйста, не ходи ко мне больше. Не преследуй меня. Уйди из моей жизни. Мы не подходим друг другу. Ты это понимаешь.
Она внезапно сорвалась с натоптанного её острыми чёрными каблучками места. Придвинувшись к нему, сделала неловкое, быстрое движение: привстав на носки, коснулась его колючей, небритой по моде щеки своими пухлыми, коралловыми губками. Тут же стремительно исчезла из поля зрения. Взбежала на своих острых, точно подкованных, гремучих каблучках по извилистой лестнице. И была такова. Растворилась как тень в неясном, розовато-жёлтом или синем мареве неоновых мигалок, которые представляли собой те или иные увеселительные заведения. За вполне и не очень умеренную плату в них можно было славно «оттянуться», то бишь приятно провести время. При желании – без нежелательных последствий.
- Что, не везёт, друг? – подмигнул ему высокий усатый милиционер в синем, надвинутом на глаза кепи и новом «шелковистом» бушлате, что вспыхивал в свете ликующего неона новым ворсом и хромом заклёпок-пуговиц. – Девчонка, небось, занятая попалась? Или отворот-поворот дала?
- Да, отворот-поворот, вы правы, - рассеянно ответил парень. Он ощутил обволакивающую пустоту под ногами и в голове. – Ладно, всякое бывает. Спасибо, конечно, но… Просьба будет, товарищ сержант. Вы ведь в «Розовом Какаду» сегодня дежурите, не так ли?
- Да, в этом, в розовом я сегодня… - оторопел сержант, задержавшись над отмеченной своим «берцем» ступенькой. – В чём дело, брат?
- Да вот в чём, товарищ сержант, - попытался размягчить обстановку Миша. Он добродушно улыбнулся. – Присмотрите за ней, я вас очень прошу. Глупая она, взбаламошная. Как бы в беду не попала. Когда в «Капитане Бладе» официанткой работала, там трое парней её кинули. Представляете? Заказали себе ужин на 12 тысяч. А потом, сволочи, локтём девчонку отпихнули и к выходу. Охранник там, спрашивается, для чего? Так, в дверях фигурой своей маячить? Вот поэтому я и прошу вас присмотреть.
- Ла-а-адно уж, братан, - прогудел тот добродушно-смешливо сквозь пышные усы. – Присмотрим. Только у нас всё тихо. Чинно и бла-ародно, как в самых лучших домах Филадельфии. Я на входе всю ночь стою. И управление в двух шагах. Не боись, никто не посмеет обидеть твою девушку.