У большинства поначалу удалось лишь заклинить башни или перебить гусеничные траки либо выбить катки. Бронебойные снаряды УБР-34 из 45-пяток образца 1937 года запросто пробивали броню всех гитлеровских танков. Но бойцы (среди них до половины были сверхсрочники, воевавшие в финскую и на Халхин-Гол), были настолько выбиты ухудшением общего состояния, что постоянно мазали. Или снаряды, выпущенные с расстояния 300-400 метров, поразительным образом рикошетили от прямого бронированного листа. Вражеские панцеры будто окружало невидимое облако защиты. С 1938 года, после ликвидации врага народа Ежова, что был заслан деструктами, на специальных курсах при Политуправлении Мехлис организовал работу с вновь поступившим «спецсоставом». Им преподавалась эзотерика, защита от чёрной магии. Молодых и не очень комиссаров РККА, НКВД и НКГБ водили, одетых по гражданке, на экскурсии во вновь открываемые, с 1936 года, монастыри и храмы. Проявивших интерес к этой теме, «закрывали» жить в удалённых скитах от месяца до года. Там они научились многому, если не всему. Планетарный бионегатив, чувствуя, что Советская Россия выходит из его поля, начал быстро действовать. Использовал для этого «серую массу» неосознанных деструктов. С обеих сторон…
Из состава стрелковой дивизии, что держало оборону на рубеже, тогда сохранилась половина. Но большинство раненых чудесным образом встало в строй, излечившись ещё в полевом санбате. Чудесным образом для врачей и медсестёр. Сами они уже кое-что чувствовали. Александру Андреевичу, как и многим другим сотрудникам, было выделено «спецвещество» или «активный» состав», что добавлялся в пищу. Он повышал жизненные силы бойцов. Повышал их выживаемость в самых нечеловеческих условиях. Его распределяли с чрезвычайной осторожностью через самых опытных, проверенных сотрудников. Но большие запасы «нектара» достались врагу на границе. А на сотрудников тогдашнего Центра была организована настоящая охота. Что, впрочем, продолжается и по сей день.
- Прошу меня простить, - с усилием воли прервал поток воспоминаний шеф. Он прикрыл мясистое лицо крупной рукой. – Память жива…
- Я бы не стал расписываться в нашей слабости, - продолжил свой спич Павел Фёдорович. Он бросал по сторонам едва уловимые взгляды и посылал в пространство загадочные импульсы, словно ища у кого-то поддержки. – Многое из того, о чём вы сказали, верно. Однако… Не обижайтесь, но: если вдуматься в смысл сказанного, то это… не обижайтесь… призыв к капитуляции. Скрытый такой… Вдумайтесь сами: некто, будучи нашим сотрудником, оказался… ну, нет, не врагом, конечно… («А кем же?» - простонал сквозь ладонь Александр Андреевич.) Ну, не надо так. Не торопитесь… Но он оказался связан с ярко выраженным деструктом по профилю «диверсионник», хотя, может, «универсионник». В конечном итоге тот умертвил нашего сотрудника. Во время вопросов «оприходованный» нами он называет псевдоним «Воронов». Первая наша реакция – провал! Враг внедрился в наши ряды. Но – это только на первый взгляд. Если это «универсионник», то он, прибывший из иного, стоящего на более высокой ступени, измерения жизни, может вполне считывать информацию с тонкого плана. Подключаться к пси-энергетическим потокам нашего мира. Вообщем, более высокоразвитое существо.
Александр Андреевич, закрываясь ладонью, застонал ещё сильнее. Миша понимающе кивнул. В его голове зрела какая-то здравая мысль.
- …Потом он называет нашего сотрудника по имени «Моур», - продолжал Павел Фёдорович, пытаясь в меру острить. – Так одну артистку зовут. По-моему, Денни Мур. Мур, одним словом. Только у неё «о» откуда-то выпадает. Совсем… Так вот, и это тоже ничего не значит. Ничего! Всё необходимо проверить и перепроверить, чем займутся мои сотрудники. Поэтому беру на себя смелость пока в Центр по своему начальству не трындеть о провалах и прочих капитулянтских, простите… настроениях. Зачем это? Чтобы вызвать силой страха сонм негативных событий? Чтобы они обросли по нарастающей другими, третьими… десятыми? Этот… наш «оприходованный» не зря так акцентировал наше внимание о воинском звании и месте службы Воронова. Кроме этого и случайно сосканированного им псевдонима он ничегошеньки не знает. Лепит нам космического горбатого, вот что! Вспомните, наконец, про этот якобы всесильный проект «Дельта». Нас берут под контроль! Загоняют в модель страха. Дескать, дорогие вы наши враги, маленькое промедление и всё взорвётся. И мы, будь дураки, начинаем метаться. Подозревать друг-друга, давить. Превращаться в деструктов.
- Павел Фёдорович, вы хотите сказать следующее – не лезть в этот самый проект? Самоустраниться от него? – наконец отстранил шеф мощную ладонь. На лоб набежала волна морщин. – И одновременно заниматься пересмотром концепции безопасности? В уме ли вы, простите? Ведь это нешуточное дело, если враг действительно считывает с тонкого плана информацию о наших сотрудниках, залезает в наши файлы. А если Воронов всё-таки тайный деструкт другой расы? А если… Я хотел сказать, что в теле Коломейцева время от времени обитал другой носитель. Его просто использовали как устройство транспортировки. Так? Внедрённики всё-таки ваша епархия, но понимаю, что их среда особая. Проверить их стопроцентно может лишь сам Господь и то через других внедрёнников. Замкнутый круг… Итак, если Воронов деструкт, то где гарантия, что он – не один такой? Надо срочно отфильтровать всех, кого он вербовал или рекомендовал для вербовки. Знаю, знаю, что срочно не получится. А хотелось бы…
- А если … если он всё-таки вступил с нами в контакт? – Миша, наконец, подал голос и был этому несказанно рад. – Да, если он, этот монстр в человечьем обличии понял, что думает как мы и воспринимает наш мир с любовью? По-моему, не следует относиться к нему с лишней предубеждённостью. Он итак в наших руках. Во всяком случае, если он не телепортировался ещё в пространстве и во времени, то значит, он действительно хочет установить с нами контакт. Может поэтому и дал себя «оприходовать».
***
…В этот день в Бэлтиморе стояла ясная морозная погода. По пятой Авеню неспеша прогуливался высокий молодой человек приятной наружности, в чёрном пальто с медвежьими отворотами и красным пуховым шарфом что делало его похожим на яркий куст посреди заснеженной улицы. Он барражировал как раз перед входом в магазинчик, что был облицован чёрной мраморной плиткой и назывался просто и доходчиво – «Лавка древностей». (Торговали магическими амулетами и прочей колдовской утварью, включая кукол Вуду и набором игл к ним.) Видимо он ожидал кого-то в том же духе. Так показала на следствии, что проводило окружная полиция и прокуратура, торговка сосисками, а также патрульный коп, что заехал на эту улицу. Будучи сам геем, он брался судить о других. Но будучи на службе и на патрульной машине, он лишь задержал взор на родственной душе. Купил пару сосисок и тут же продолжил дежурство.