Ларош бровь выгнул и плечами пожал:
– Странный ты. Твоего брата завтра изгоем сделают, а ты спрашиваешь о женщине.
Шах напрягся:
– Не понял?
– Эрлан в изоляции – все, что могу сказать.
– За что?
– А сам сложить не можешь?
Вейнер побледнел, сообразив. Ясно что Маэру стало известно, что тот приманкой девушку использовал. А ей-то каково сейчас? И его рядом нет!
Ну, и сука, ты, правда, Шах, – скрипнул на себя зубами и глянул на стража, что стоял в паре метров от него и настороженно косился, думая, что хозяин повредился после "ласки" по шее. А не то, чего б с деревьями разговаривал, вопросы им задавал.
Вейнер внимания не стал обращать, как и растолковывать, что с ним. Перевязь крепче затянул и бросил:
– Кросс до Морента. Отстанешь – ждать не стану, извини.
И рванул, распределяя силы. Утром он должен быть в городе!
Эя не могла заснуть, и остаться наедине со своими мыслями тоже не могла. Самер заставил ее лечь на свою постель, а сам всю ночь проспал, положив голову на стол. Радиш покачивался на табурете, периодически приоткрывая глаз. И приложил палец к губам, когда в комнату ввалились трое стражей разом – Кейлиф, Майльфольм и Лири. И с трудом сдержал смех, узрев как эти трое неслабых комплекцией, замерли, изображая комичную композицию.
Первым пришел в себя Май – склонился над девушкой, убедился, что с ней все в порядке и укрыл. Кейлиф просто сел у постели и облегченно вздохнул. Лири в углу притулился. Так ночь и провели.
Глава 55
– У тебя ничего не получится, – меланхолично заметил Таш, глядя на разгуливающего по залу Маэра.
– Влюбился, да? – огрызнулся тот.
– Мне давно пора жениться, – пожал плечами мужчина, откусывая от спелой груши. – Но, увы, Эйорика не для меня. Иначе завтра же сговор устроил.
– Право Лой! – громыхнул тростью старик. Таш вздохнул:
– Увы. Оно смыто, а любовь осталась. Эти двое свиты не нами и не здесь. Нельзя им жизнь ломать. Против пойти – против предков встать. Хочешь – рискни.
– Право пустило корни – за раз не смыть.
– Если б так… Лой…
– Предлагаешь отпустить?! – рявкнул, выходя из себя. – Ты знаешь, сколько он совершил преступлений?!
Таш пожал плечами и, судя по физиономии, не мог ни одного вспомнить. Маэр насупил брови и уставился на Нерса. Тот отвернулся, сложил руки на груди и стоял каменной статуей. Зато Ристан закивал – прав, Хранитель, прав. Эхинох развел руками – меня не вмешивай, я пока не определился.
И так – двое на два.
Старик надул губы и сел в кресло, задумался.
– Коль предки ведут, знать им и решать, – протянул минут через десять, и приказал. – Объявляйте сбор.
Резкие звуки, похожие на фанфары, подкинули и Эрику и Радиша, снеся сон в миг. Самер перестал вытираться после умывания и выглянул в окно – ничего. С этой стороны только горы и видно. Ах, да, еще скалистая площадка внизу. Но на ней никто не собирается, даже птицы.
– Общий сбор. Скоро начнется открытое заседание совета, – потерянно протянул Лири. Эя положила ему ладонь на плечо, успокаивая, но тот дернулся и, скривившись, вышел из комнаты. Девушка понимала его – сколько лет с Эрланом и вдруг…
Хотела шагнуть за ним, но Самер придержал:
– Идем все вместе, – напомнил.
– До сбора еще час. Успеете покушать, – бросил Майльфольм, видя насколько бледна и, как сильно переживает Эйорика. И почти силой увел ее к столу, усадил.
Девушка смотрела на кубики амина, фрукты, лепешки, и не воспринимала их пищей. Душа летела на площадь к Эрлану, от тревоги внутри все жгутом свело – ни кусочка не проглотить.
– Каждый должен отвечать за свои проступки, – тихо сказал Кейлиф, придвигая хозяйке миску с кашей.
Эра тяжело уставилась на него:
– Не тебе судить, – процедила.
Страж смутился, приняв на свой счет, отошел, чувствуя себя хуже некуда.
Радиш вышел из мытни, плюхнулся на скамью и начал жевать лепешку, что-то бубня себе под нос и не замечая никого вокруг. Самер ел медленно, нехотя и все поглядывал на девушку. И вот сложил руки на столе, качнулся к ней:
– Мы вместе – прорвемся.
Эя вымучила улыбку, но сказать в ответ ничего не могла – губы свело от волнения.
На площадь шла, как на эшафот, и ежилась как от холода, хотя было тепло.
Совет собирали у черных ворот. На ступенях стоял стул с высокой спинкой, на котором уже сидел Маэр. Таш и Эхинох почти легли на спинку за его головой, Ристан стоял рядом, как всегда прямо до неестественности, и оглядывал собравшихся. Народа было много, но, на удивление, было тихо.
Майльфольм приобнял Эрику за плечи, видя, как та вздрагивает и сжимается, словно в ознобе, и шепнул:
– По уму – тебе здесь не место.
Девушка дернулась и страж больше слова не сказал.
Минут пять ожидания, и послышались шаги, дробная печать сапог по камню мостовой. Эя зажмурилась, только б не видеть Эрлана под конвоем. Но того и не конвоировали, скорее сопровождали. Он шел спокойно, но, ни на кого не смотрел. Эра же даже отпихнула в сторону стоящую впереди нее женщину, чтобы встать в первый ряд и поймать его взгляд, но все было бесполезно – мазнул по лицу, словно она незнакомка, и встал перед Хранителем. Нерс жестом очертил вокруг него круг, и на камнях проступила борозда, засветилась голубоватым пламенем.
Это отчего-то испугало Эрику. Ей показалось, что граница прошла прямо по сердцу, и само вырвалось:
– Эрлан!
Мужчина дрогнул и чуть повернул голову, глянув на нее через плечо. Взгляд хмурый, темный. И не крепкая хватка стража, девушка бы ринулась к нему, почувствовав, насколько он раздавлен происходящим.
В отличие от Эры, которая могла лишь предполагать, он, как и все жители Морента, знал, что означает круг изоляции, наложенный Нерсом, и понимал, что уже не выйдет из него изначальным. И все же нашел в себе силы гордо расправить плечи и посмотреть в глаза Маэра без доли волнения.
Тот оценил – выпрямился в кресле, закаменел лицом.
– И так, Эрлан, изначальный рода Лой, я, Хранитель города предков и порядка и закона в Моренте, предъявляю тебе обвинения в серьезных проступках. Первый пункт – подлог.
Старик выказал всем хрустальный шарик и подкинул его вверх – тот завис.
Эра нашла взглядом Самера: что за ерунда? Какой подлог?
Мужчина стоял в паре метров от нее и хмуро смотрел на Лой, соображая, что к чему. Зато Радиш внимательно разглядывал зависший на уровне глаз шар.
– Признаешь ли ты, что хотел подменить книгу судеб? – голос Маэра врезался в мозг, как ледоруб в скальную породу.
– Нет, – спокойно ответил Эрлан.
Лала протиснулась в первые ряды, в панике оглядывая всех и ища своих. Ее заметил Самер и притянул к себе, молча обнял.
– Что происходит?
– Тс. Суд Линча, судя по всему.
Лала огляделась и увидела Эрику, что застыла, устремив немигающий взгляд в сторону Эрлана, и судя по лицу, ей нужно было срочно оправляться в постель и рекордными дозами глушить настойку, а не стоять в толпе… при поддержке стража.
Эя действительно еле на ногах стояла, и если б не Мальфольм с одной стороны и не Кейлиф с другой, рухнула бы.
Она никак не могла взять в толк, в каком подлоге обвиняют Эрлана, что за бред насочиняли и приписывают.
– Что еще они выдумают?
Хотят тупо засудить?
Око… стоп! Девушка во все глаза уставилась на Самера, тот на нее и оба поняли, что нашелся ответ на главный вопрос – что искал в Моренте Дейндерт. Око судьбы. Этот банальный хрустальный шар стал основой для столь масштабной операции?
Это было непостижимо, и не вызвало бы доверия, если бы не понимание, что в нем скорей всего спрятано больше, чем они втроем вчера предполагали.
Эра потерла лоб дрогнувшей рукой, Самер покосился на Радиша. Тот ухом не повел, но шар в кармане сжал крепче.
– Ты отрицаешь очевидное и тем увеличиваешь количество обвинений. Пункт второй – ложь, – прогудел Хранитель и выставил ладонь в сторону шара, словно хотел его толкнуть. Тот вдруг вспыхнул и в секунду увеличился, став огромным, засветился голубоватым и, словно скинул с себя это голубое пламя. Внутри шара, как на экране показался Эрлан в зале совета. Взял шар и покрутил его. И только! В комнату вошел Нерс: