- Может, решили зажить шведской семейкой? – да и русский пытался отмачивать шутки, правда, в основном, тупые и пошлые, - Ну, или, допустим, Альби приспичило взять отпуск, чтобы сбежать от меня. Ты знаешь, я не подарок…
- Эй! – Команд перенял внимание Володи на себя, - Смотри, что я нашел здесь – и поднял с пола мобильник, еще не разрядившийся, а также заметил следы борьбы в виде одного сломанного кресла и нескольких порванных ремней безопасности.
Парошин с великим энтузиазмом прочел последнюю телефонную заметку, состоящую всего из трех слов: “среди нас маньяк”, и, медленно выдыхая, сказал:
- Да, это моя Альби, без боя не сдается – и еще через парочку мигов, - Хотя бы в теории простой человек может справиться с Ханком? До меня доходили слухи, что Спаун надирал ему задницу, а ведь Ночник, насколько мне известно, не обладает какими-либо суперспособностями…
Несмотря на характерную позитивность высказываний, Родригес оставался реалистом и говорил друзьям так, как есть, а не так, как хотелось бы им:
- При всем уважении, Альбина - не Спаун.
И с этой правдой приходилось мириться…
Три ночи.
Волосы, стриженные коротко и криво, торчали, как колючки у ежа. Лицо бесцветно туманное, чумазое, с редким выражением угрюмости… Леди Пантера наблюдала, как шпионка тускнела, увядала, поэтапно превращаясь в некрасивую мумию. Полчасочка назад кошка обкорнала ее ножницами, вставила еще одну иголочку, облила водкой, после чего покинула помещение.
Пять часов ночи.
Петь песни уже не получалось, как раньше. Мутантка оставила страдалице лист пенопласта, в который та покорно вонзилась зубами, как делали блокадницы, когда невыносимо хотели трапезничать.
Поспав на другом этаже с часок, наемник вернулся к блондинке. Держа в руках пластиковую полторалитровку холодного пиваса, он пригублял помаленьку и оставался бодрячком.
- Ночь будет дооолгой – в экстазе пропел Ханк, - Но я знаю, ты так просто не сдашься. Ты будешь требовать добавки, пока не подавишься.
Наливая пивко себе в чашку, подлец завел монолог, который прокручивал в голове последние минут сорок:
- Родригес видит талант, хоть и совсем не замечает крысок под носом. Знаешь, у нас много общего!
Ни с того, ни с сего Альбина начала проявлять нечто вроде профессионального интереса, и даже перестала ощущать накаленную до предела обстановку.
Опустошив чашку в три-четыре глотка, Ханк продолжил после быстрой паузы:
- Мы часто носим запасные лица. На работе, на улице, общаясь с друзьями и знакомыми, порой не снимаем их даже, находясь в родной квартире. Эти лица называются масками. Но наше истинное Я погребено глубоко-глубоко внутри, там, где его никто не отыщет. Поэтому Родригес меня не раскусил, поэтому ты не раскусила меня… - наемник взял еще одну иглу, так сказать, по привычке.
Смотря на нее, Альбина аж облизнулась, поскольку испытывать боль, не являясь поклонницей мазохизма, все же куда приятнее, чем выслушивать омерзительную софистику в лучших традициях гуманитариев, на которую даже не стоит отвечать. Про истинное Я, погребение и бла-бла-бла…
- Как там твоя подруга с шерстью, которую ты кисой зовешь? Дрыхнет или, может, прогуливается?
- Она сейчас спит – ответил Ханки, - Не переживай так, у нас еще вся ночь впереди! Веселья хватит на обоих!
А затем наклонился к блондинке, положил иголочку обратно и подобрее сузил глазки:
- Помоги мне помочь ей. Киса должна поставить точку. Просто признай, что ты неправа, что предала кошечку, скажи это вслух и вуаля! Можешь гулять на все четыре стороны! Волосы отрастут со временем, а эта фигня заживет. Это все ерунда…
Находясь на застойном пике эмоционального порыва, девушка, почти потерявшая способность двигать пальцами, избавилась от застрявших в зубах крошек пенопласта и излила своему мучителю все, что думает о нем. Без компромиссов:
- Ты такое лицемерище, ужас… - ей было тошно по многим причинам, но основной источник появления чувства тошноты стоял рядом и смотрел на нее, - Я предала ее, значит? Оглянись, детка! Ты предал всю команду! Сколько людей, доверявших тебе, погибло! Я видела настоящего воина без страха, захороненного глубоко внутри! Так вот, воин без страха – это трус, который всегда ищет оправдания и виноватых, потому что знает, какое он дерьмо, но боится признать!
- Ты меня не знаешь, так что… - недоговорившего Ханка настиг неприятный сюрприз: Сафарова каким-то чудом избавилась от кандалов, вытащила из межногтевого пространства все иглы и воткнула их наемнику в шею. Когда тот с зубным скрежетом вырвал иголки и попытался схватить вскочившую за руку, ему пришелся пробивной удар кованого каблука по нижней части лица. Затем такой же двойной, но уже по верхней. И некогда уверенный в себе воин без страха отлетел на пять метров, гулко хрястнувшись об потёртый кафель стенки.
Не собираясь спускать обидчику побои и увечья, знойная Альбина, чьи наступательные порывы бурлили и пенились, махала ногами в воздухе, подпрыгивала, норовила в третий раз достать по морде тактично ускользающего Ханка.
От варианта закончить возню быстро, с помощью клинка, наемник то и дело отказывался, помня, что дерется с рядовой каратисткой, неспособной составить ему достойной конкуренции. Подспудно или умышленно поддаваясь ей, он оттягивал печальный финал.
Леди Пантера, из угла наблюдавшая за их эффектным махачем, приблизила закономерный итог. Подкравшись к “стерве” с тыла, шерстистая толкнула ее на сверкающее острие клинка, который Ханк изначально доставал не для того, чтобы убить, а просто помахать им. Помахать перед носиком жертвы.
Но, услышав громкую просьбу подруги:
- Давай! Чего ты с ней возишься?
Наемник подумал над тем, чтобы изменить решение.
Бежавшая, словно под действием энергетика, Альбина охнула от неожиданности, не успела затормозить и фактически сама напоролась на меч.
…ОПБ-шники ходили в пяти километрах от места, где недавно пролили кровь агентессы, и пока еще не знали об этом. Родригес, недопустимо человечный для роли исполняющего обязанности директора секретного спецподразделения, выспрашивал Владимира об их неудавшихся отношениях с пропавшей.
- Ты, как я понял, находился в браке с одной, женщиной любя другую. Но после смерти жены понял, что на самом деле ее ты любил ничуть не меньше…
- Это обыденное проявление моей эгоистической натуры – вкрадчиво объяснял русский, озираясь, точно боясь быть услышанным посторонними, - Когда мужчина находится в отношениях с одной, ему свойственно желать кого-то еще. Так и с Альби… - видимо, крайне остерегался разглашения интимных секретов, - Еще вчера я дулся, винил в нежелании создания семьи и не хотел прислушиваться к зову ее сердца. Но сейчас мне безразлично наше совместное будущее, лишь ее жизнь имеет ценность. И это не совсем любовь, а, скорее…
- Привязанность? – попытался отгадать сверхопытный Тейлор, - Крайне поганая штука, держит сильнее любви...
Быть может, поздновато, но в тему, у Парошина затрещала рация, которую тот мгновенно поднес к уху. Получилось расслышать только два тяжелых хрипка, наполненных болью, затем женский голосочек пропал.
- Телефон возможно отследить по особому сигналу – подсказал Команд, - Не дрейфь. Мертвым бы не приспичило пытаться связаться с друзьями…
Изо рта быстро побелевшей девушки равномерной струей потекла темно-вишневая жидкость. Ее убийцы, таки добившиеся того, к чему, возможно, неосознанно шли, собрались вот-вот уходить. Женоненавистник немножечко убрался, подмел пол ради символических целей…
- Что за… - уловив слухом какое-то престранное пипикание, он подошел к истекающей и снял с руки резиновый часовой браслет (часы-телефон, находка для шпионов), - Похоже, кое-кто соскучился по своему зайчонку. Что ж, мы не станем никого разлучать…