Остаток вечера я провела с Пейдж. Все думала о том, как заставить папу прикладывать больше усилий, а Пейдж – чаще улыбаться. Я принялась чиркать ручкой на салфетке. Записывать то, что радует их обоих: фильмы, друзья, сладости, концерты. Но это все временные решения. Даже если у меня получится к чему-нибудь подтолкнуть папу с Пейдж и наша жизнь изменится к лучшему, долго это не продлится. Наверное, всего пару часов. А мне хочется, чтобы наша семья снова стала обычной. Хотя бы отчасти.
Я неосознанно вывела на салфетке портрет и, только завершив его, осознала, что он мамин. Я посмотрела на нее. Она нас связывала, и без нее, наверное, мы не сможем держаться вместе.
Но мне не хочется в это верить. Должен же быть способ все исправить.
К началу урока естествознания на следующий день я снова упала духом. Я обдумала все варианты и пришла к выводу, что спасти нас может только мама, а ее больше нет. Исайя плюхнулся на стул рядом со мной и помахал пачкой бумаг.
– Результаты исследования! – объявил он, пружиня на стуле и улыбаясь от уха до уха.
Я не удержалась и рассмеялась.
– Столько всего интересного нашел про призраков! – добавил Исайя.
Я ухмыльнулась:
– Не сомневаюсь, что в Интернете про них много забавного.
– Ты не поверишь, сколько вокруг них шума! Да дело не в этом. Я говорю о науке. Просто потрясающе. Энтузиасты анализируют химический состав антиматерии, качество воздуха и даже скорость звука. Теорий – море! Круг однозначно надо сузить. Можно, конечно, обсудить, существуют ли призраки на самом деле или нет, но об этом и так куча всего написано. Я предпочитаю физику, так что предлагаю пойти этим путем.
– Физику?
– Ну да, перемещение и все такое. Как привидения двигаются, как мы замечаем их движения. Траектории и тому подобное.
– Об этом есть настоящие научные работы?
– Ага. Тысячи. Много кто увлекается пара-нормальной активностью.
– Надо же, – прошептала я.
Никогда об этом не задумывалась. Мне нравятся истории про призраков, но меня не особенно интересовал труд людей, которые пытаются доказать наличие потусторонних сущностей в мире. И я говорю не про чокнутых «охотников за привидениями».
– Не понимаю, ты-то чего удивляешься? Сама же вчера сказала, что большинство мечтает о том, чтобы призраки существовали на самом деле!
В голове у меня словно взорвался фейерверк.
– Вот оно!
– Что?
Около секунды я молча смотрела на Исайю, решая, говорить ему или нет. Но все-таки он единственный, кому я могу рассказать.
– Как считаешь, почему люди хотят, чтобы призраки существовали?
Исайя прислонил карандаш к щеке:
– Они скучают по близким.
– Правильно. Зачем они проводят сеансы со спиритическими досками?
– Чтобы поговорить с любимыми.
– Ага. Они ждут от них весточки. Возможности узнать, каково им там… В потустороннем мире.
– Ясно-о-о-о, – протянул Исайя, явно не понимая, где здесь связь с нашим научным проектом. Связи не было.
– Мне кажется, это не единственная причина. Люди беспокоятся не только о близких. Они беспокоятся о себе. Хотят убедиться в том, что родные по ним скучают. Что они их помнят.
– И… И с тобой так же?
Я пожала плечами.
– И это ты хочешь изучать?
Помотав головой, я ответила:
– Нет, это совсем другое. Нечто большее. Но только между нами, ладно? Никому не рассказывай.
Видимо, мы вели себя слишком шумно, потому что к нашей парте подошел учитель.
– Как движется проект? – спросил он.
Я испугалась, что нас сейчас отругают, но Исайя быстро распахнул свою тетрадь и продемонстрировал ему наши записи.
– Отлично! – заявил он с широкой, хотя и фальшивой улыбкой. – Мы изучаем призраков.
Мистер Снид сощурился и покосился на меня. Он вскинул бровь, но затем перечитал план работы в тетради Исайи и сказал:
– Довольно… Интересно. Думаю, у вас получится неплохой проект.
И отошел к другой паре с удовлетворенным выражением лица.
– Выкладывай, – обратился ко мне Исайя.
– Ого, ты молодец! – похвалила его я.
Исайя отмахнулся. Это он и так знал.
– Знаешь, дома у нас несладко, – вздохнул я.
– Об этом я и сам догадался, – усмехнулся Исайя. – В чем дело?
– Мы отдаляемся друг от друга. Папа потерял работу. Он часто уходит из дому. В казино, бары и тому подобные места. – Последние слова я прошептала еле слышно и стала дожидаться ответа Исайи. К счастью, он ничего не сказал, только неспешно кивнул. Я перевела дыхание. – Я все думаю над тем, как вернуть нас к обычной жизни, но это мама объединяла нас и сохраняла в доме порядок. Она нами руководила.
– Мамы всегда такие, разве нет?