Пролог
Тысячелетиями человечество считало себя высшей формой жизни на планете Земля. Царём природы, установившим свое доминирование в жёстком эволюционном отборе под светом жёлтой звезды. Начало 2012 года ознаменовалось множеством таинственных феноменов по всей планете. Аномальная магнитная активность, загадочные атмосферные явления, разнообразные происшествия мистической природы, взрывной рост насильственных преступлений во всём мире. На сцене естественного отбора на планете Земля появились новые лица. Герои и злодеи, садисты-психопаты и наивные подростки, пришельцы из иных миров и доппельгангеры из параллельных измерений, наследники древних богов и монстры из мифов и легенд, авантюристы всех мастей и жертвы дара, которые никогда о нём не просили.
Теперь они выживают в этом мире.
Их называют таланты. И они сражаются за место под Солнцем
Время и место неизвестны.
Больничный коридор пах безысходностью, страданием и дезинфекцией. Есть что-то особое в таких коридорах, особенно когда они расположены в таких местах, откуда не каждому дано выйти живым. Иногда кажется, что сами стены здесь пропитаны мрачным отчаянным ожиданием. Откуда-то с верхнего этажа доносились стенания. Пронзительные, с подвыванием и рыданиями, они не могли перебить звенящей тишины в ушах. Молча глядя в сухие строчки медицинского заключения, человек, сидящий в закутке около врачебного кабинета, все ещё не мог отойти от шока.
Не каждый день в руках ты держишь свой отложенный смертельный приговор. Слова из диагноза сливались из-за слёз. Они были вызваны даже не столько настоящей болью. Многое можно было понять по взглядам персонала. Нет, в большей степени слёзы вызвал последний сеанс терапии, одно из множества побочных явлений. Разум, запоздало, заторможено вычленял определенные элементы. Отсутствие ремиссии, метастазы в лимфоузлах, тяжелое поражение позвоночника. На задний план отступили боль и страх. Была лишь глухая усталость и желание прекратить всё это. Забранное решёткой окно словно говорило о том, что такие мысли тут возникают у многих.
В поле зрения появились ботинки. Безукоризненно чистые, из дорогой кожи, с до тошноты аккуратно завязанными шнурками. Бахилы на ботинках были соответствующие; вместо обычных полиэтиленовых – музейные, с матерчатой подкладкой и горловиной из чего-то похожего на нейлон. К ботинкам прилагались отглаженные брюки от итальянского костюма, стрелками которых при желании можно было порезаться, и белоснежный халат, прикрывающий остальные детали одежды.
— Вы из двести второго кабинета?
Молчаливый кивок.
— Пройдёмте, я вас уже десять минут как жду снизу, а вы всё ещё тут сидите.
Обладатель щеголеватого костюма был деловит, собран и предельно подозрителен. Но было всё равно. Было всё равно на то, что он держал при себе тяжелый черный дипломат, в котором второстепенные злодеи боевиков перевозят бомбы, наркотики и миллионы денег. Было всё равно на тот факт, что он открыл один из кабинетов, словно наугад, при помощи ключа без бирки.
Было всё равно, что кабинет был процедурным и явно на ремонте. Было наплевать на почти вырванные из рук документы.
— Так, так. Посмотрим, что тут у нас. Подтверждённая четвёртая стадия. Остеосаркома, с подтвержденными метастазами в лимфоузлах. Химиотерапия результатов не дала, ремиссия не наступила.
Деловой голос и почти легкомысленный тон контрастировали с этими внимательными глазами. Взгляд незнакомца словно был способен раскладывать вещества на атомы, взвешивать и оценивать увиденное с точностью атомного микроскопа. Огромный контраст с их обладателем, черты лица которого словно размывались. Не только из-за слезящихся глаз. Казалось, внешность незнакомца настолько невзрачна, вопреки его дорогому костюму, что его невозможно запомнить. Он был похож на пустое место и на сотню размытых лиц пассажиров в метро одновременно. Его можно было спутать с каким-то известным актером, старым армейским товарищем или бывшим коллегой. Он был кем-то знакомым и никем вообще. Его взгляд… Его взгляд был единственным, что можно было запомнить из его внешности.
— Я мог бы сказать, что сочувствую вашим обстоятельствам. Что это трагедия — уходить из жизни, в таком юном возрасте, так тяжело и с такой болью. Но я здесь не за этим, — щелчок замков дипломата. Внутри лежат какие-то папки, пухлые от бумаг. Одну из них, казалось бы, наугад, мужчина достает и бегло пролистывает. — Врать не буду, мы не альтруисты, не меценаты и не филантропы. Я здесь потому, что некоторые проведённые анализы выявили определённый потенциал вашего организма, представляющий для нас интерес. Всё, что я сейчас скажу, можете считать тайной, которую вы в любом случае унесёте с собой в могилу. Итак, несмотря на ваши продолжительные проблемы со здоровьем, я думаю, вы видели определённые новости из внешнего мира. Видео, слухи, досужие разговоры о том, что среди людей появились обладатели способностей.