— Голова закружилась? — спросил Кенен, участливо глядя на Шона. — Это после перелёта. Ничего, через пару дней ты освоишься со скафандром. Двое-трое суток непрерывного ношения…
«Филка» передёрнуло.
— Я… м-могу взять его с собой? Потренируюсь в гостинице, — промямлил он, глядя себе под ноги.
— Нет, парень. Мы пока не настолько тебе доверяем, — ухмыльнулся Кенен. — Зачем тебе гостиница? Тут полно жилых отсеков, и все бесплатные. Переезжай к нам! Джед, ты потеснишься? У тебя как раз есть место для одного некрупного сармата. Ис временно переедет ко мне…
Гедимин растерянно мигнул. «Филк» оглянулся на него, и его снова передёрнуло.
— Н-нет, не так сразу, — пробормотал он. — Я не хочу навязываться. В-вам только реакторщик нужен?
— Да, увы, простые вакансии заняты, — Кенен принял сочувственный вид. — Не унывай, теск. Джед тебя всему научит. Он взрывался в реакторе восемнадцать раз!
— Д-да? — Шон снова оглянулся на Гедимина. — И часто там взрываются?
— Бывает, — пожал плечами Кенен. — Такая работа. Ну что, освобождать для тебя отсек? Если хочешь, с завтрашнего утра приходи на работу. Айзек собирался менять датчики — как раз посмотришь на реактор, освоишься…
Шон резко мотнул головой.
— П-подождите, мистер Маккензи. Я… мне надо подумать.
— Думай, — благодушно кивнул Кенен. — Я, со своей стороны, только за. Останешься тут ночевать? У нас бесплатная душевая. Открываем по вечерам для общей помывки. Помоешься, отдохнёшь, поговоришь с парнями…
Шон попятился.
— Я… лучше я завтра прийду, — пробормотал он. — Не обидитесь?
— На что, друг мой? — улыбнулся Кенен. — Приходи завтра, если надумаешь. Джед тебя встретит, проводит к реактору…
Он снова положил руку «филку» на плечо и повёл его к выходу. Шёл он быстро, не подлаживаясь под мелкий шаг чужака, так, что тому приходилось семенить за ним. Дагфари тронул пальцем внутреннюю поверхность скафандра и брезгливо поморщился.
— Отнесу на дезинфекцию, — буркнул Гедимин. — Не надевай пока.
Возвращаясь из медблока, он увидел, как Кенен заходит в капитанскую рубку, и, догнав его, крепко взял за плечо. Маккензи, не пытаясь вырваться, повернулся к нему и ухмыльнулся.
— Патруль уже в пути. Дал им его приметы. Восьмая поправка к закону да Косты, Джед. Сармату запрещено выдавать себя за человека. Человеку за сармата — тоже. А об этом мало кто помнит.
— Стой, — Гедимин встряхнул головой, отгоняя морок. — Он всё-таки макака?
— Ну конечно, Джед, — Кенен криво ухмыльнулся. — Ты же сам видел. Стопроцентная макака.
— Но на кой астероид ему это надо?! — Гедимин сердито сощурился. Кенен успокаивающе погладил его по плечу.
— Услышал о наших заработках, решил присоединиться. Думаю, он в самом деле механик. Но дурак. И держит нас за идиотов. А я, Джед, очень не люблю, когда меня держат за идиота. Пусть Чарли с ним пообщается. Расстрелять не расстреляет, но к сарматам эта мартышка больше не сунется. А теперь иди к Зету, посмотри, что там с фрезерным станком…
14 декабря 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
— Пара дней в тюрьме и высылка, — Иджес сердито фыркнул. — А если я выдам себя за человека — пристрелят на месте. А ведь получится не хуже!
Гедимин кивнул. Он смотрел на фотографию, приложенную к короткой статье на сайте лунных новостей, — «Шон Вистар» был на снимке в сапогах-ластах и показывал на камеру четырёхпалые перчатки. Шлем с него сняли, и Гедимин видел слабый волосяной покров на нижней части лица, отрастающие брови и ресницы.
— У нас действительно хорошо платят? — Иджес недоверчиво покачал головой. — То-то у Маккензи лишней карточки не допросишься…
— Хочешь, я схожу, — предложил Гедимин. — Со мной он поделится. Сколько тебе надо?
Иджес отмахнулся.
— Пока нисколько. У меня двадцатка ещё есть, на бургеры хватит, а дрон ни за какие деньги не купишь.
В коридоре зажёгся и тут же погас зелёный свет. Сарматы удивлённо переглянулись. Гедимин услышал в наушниках писк, шипение — и громкий голос Кенена:
— Парни, кто в очереди на спецпаёк? Тут восемьсот порций!
— Чего это он? — растерянно спросил Гедимин, пытаясь вспомнить, не приходится ли на четырнадцатое какой-нибудь «мартышечий» праздник. В городе, насколько он знал, уже вешали рождественские украшения, и Кенен бормотал что-то о закупке подарков под официальные визиты, но до гуляний с бесплатными пайками оставалось ещё одиннадцать дней.
— Не знаю, — отозвался Иджес, поднимаясь из кресла. — Но пойду. Тебе принести?
Гедимин вяло качнул головой. Его взгляд уткнулся в новую строку в списке новостей. Она мигала красным. «Срочное сообщение из Мианы!» — прочитал сармат, чувствуя, как под лопатку входит невидимая холодная игла. «Ядерный террорист с позывным «Взрывник» обнаружен и уничтожен!»
Снимков было четыре — один и тот же звездолёт, «висящий» в вакууме, окружённый волосатыми белыми сгустками живых челноков. Они облепили корабль, запустив щупальца в трещины. «Феникс» уже не был чёрным — верхние слои обшивки стекли, обнажив серебристый слой флии с жёлтыми пятнами прикипевшего ипрона. Средняя часть корабля, реакторный отсек, лопнула по швам, из них шёл зелёный свет, по корпусу от носа до кормы протянулись разломы, но антигравы ещё работали, и вышедший наружу воздух держался рядом с крейсером и прикрывал его лёгкой дымкой.
«Атомный крейсер «Феникс», на борту которого находился ядерный террорист под позывным «Взрывник», был обнаружен эскадрой мианийского флота. Отказавшись от капитуляции, сторонники «Взрывника» обстреляли эскадру и попытались скрыться, но были перехвачены. По завершении боя, после проверки наличия выживших на борту, корабль был сброшен на ближайшую звезду. Командир эскадры сообщил, что в бою был уничтожен один из перехватчиков, ещё три серьёзно повреждены. «Эти сарматы сопротивлялись с бешеной яростью,» — сказал он, описывая бой. «Пока «Феникс» не прекратил огонь, мы ни на секунду не были уверены в победе, несмотря на численное преимущество.» По сообщению посольства Мианы, биологический материал «Взрывника» и его сторонников будет доставлен на Землю для опознания в ближайшие часы.»
«Saathas-sulesh…» — беззвучно выдохнул Гедимин, прижимая кулак к ноющим рёбрам. «Всё. Теперь — действительно всё. Говорил же я — дурацкая будет смерть. Эх, Лиск…»
Он смигнул набежавшую жидкость и поднялся на ноги. В коридоре уже слышались шаги — сарматы собирались к информаторию. Гедимин оставил страницу открытой и вышел, едва не налетев на Кенена. Тот нёс в руках четыре свёртка с пайками.
— Иди вниз, Джед, — вполголоса сказал он. — Через час подойду.
Едва войдя в реакторный отсек, Гедимин задвинул заслонку и заэкранировал активную зону — теперь никто не мог влезть ему в голову. Опустившись в кресло, он облокотился на пульт управления и положил подбородок на сцепленные ладони. Сколько он просидел так, покачиваясь и подвывая, сармат не знал. Глаза жгло, как от едких химикатов, под рёбрами пульсировала боль. «Вот и всё,» — вертелась в голове одна-единственная мысль. «Теперь остался только я.»
— Сиди-сиди, Джед, — Кенен, пропущенный в отсек, посмотрел на сармата и махнул рукой. — Я принёс тебе жжёнки. С капсаицином. Это наша, самодельная, тут нет ни молекулы от мартышек.
Гедимин благодарно кивнул. Говорить не хотелось. Содержимое первых трёх контейнеров вылилось в пищевод, не вызвав ни жжения, ни тепла; на четвёртом сармат почувствовал, как голова тяжелеет.
— Дней через пять будет работа, — сказал Кенен, садясь на палубу и глядя на Гедимина снизу вверх. — До тех пор не выходи. Пяти дней хватит, чтобы очухаться? Если нет, я попрошу чего-нибудь у Пита. У них там есть всякие снадобья…
Гедимин поморщился.
— Ничего не надо, — глухо сказал он, глядя мимо Кенена. — Я… Это ненадолго. Грудь болит…
— Я спрашивал у Пита про твою невралгию, — кивнул тот. — Только станнером в висок — больше ничего не поможет. Сходить за станнером?
— Да ну тебя, — буркнул Гедимин. «Выставить его, что ли? Ладно, пусть болтает. С ним дышать легче…»