Выбравшись в предбанник, долго просто сидел, приходя в себя. Славно! А тут еще и бадейка с неким кисловатым напитком обнаружилась. Жадно прильнув, выдул разом целый ковшик, и все равно не хватило, зачерпнул второй и уже с удовольствием, не спеша, выцедил и его. Хорошо.
Одевшись в чистое, побрел к дому, но внутрь заходить не стал — мошкары нет, погода шепчет, куда торопиться? Можно и на свежачке посидеть, позагорать от души. Довольно щурясь на слепяще-яркие лучики солнца, пробивающиеся сквозь густую листву, сидел, привалясь к теплой бревенчатой стене, чуть не мурлыча как кот.
Вроде на минутку глаза прикрыл, а что-то изменилось. На полянку в гнетуще-грозной тишине выезжали всадники на диковинных зверях. Огромных, ростом под два метра в холке, чем-то напоминающие разом и лося, и лошадь, с хитро изогнутыми, острыми рогами и с рыже-золотистыми блестящими шкурами. Первый из воинов, с широкой золотой гривной на шее и тяжелым взглядом пронзительно-черных глаз, поднял короткое копьецо и почти без замаха метнул в меня. Удар пригвоздил меня к стене! Боже, я умираю!
— Дядька Слав, проснись. К столу пора. — Долетело откуда-то издалека.
Я со стоном открыл глаза и увидел перед собой мальца, осторожно трясущего меня за плечо. Фуххх. Кошмары опять снятся. Так и на самом деле помереть можно! Называется прикемарил чуток…
— Тебя как зовут? А то неловко… — Только и нашелся, что ляпнуть.
— Саша. — Короткий ответ.
— Русское имя? — Кивок. — Крестильное? — Еще кивок. — Значит, Александр полностью? — Снова почти неуловимо короткий наклон головы, правда, с почти незаметным замешательством. Может, врет? И никакой не Александр, а просто не хочет настоящее имя раскрывать? Дело его, мне все равно.
— Доброе имя, тезка Александр Сергеичу Пушкину. Слыхал про такого?
— Да.
— Хмм, разговор не клеился… — Прокомментировал я вслух. — У вас тут принято так отвечать? Односложно? — Видя, что паренек затрудняется с ответом, я поднялся и, хлопнув его по плечу, добавил, — не парься, это я так, наблюдение из жизни, отвечать не обязательно. Пошли, поедим, давненько я нормально не обедал.
Зайдя внутрь, отметил для себя почти нарочитое отсутствие оружия на стенах. Ничего серьезнее ножика не видно. Какой же старик охотник? Не похож… Да и тогда в лесу — ни ружья, ни патронов, ни на худой конец, лука со стрелами, не отмечалось. Можно предположить, что Ердей взглядом убивает, но тогда… Ладно, посмотрим.
Никакого изобилия на столе не наблюдалось. Да и хлеба не было. Стояла большая миска с кашей, исходящей ароматным паром. Всего-то? Не густо, а я раскатал губу на разносолы. Я помог старику встать и постарался усадить его за стол, на услужливо расстеленную Сашкой поверх лавки шкуру. Но Ердей отказался садиться. Опершись о мое плечо он широко перекрестился на образа и тихо проговорил слова молитвы. Я неловко повторял за ним.
Рассевшись за столом, начали трапезничать. Иначе я этот процесс назвать не могу. Ели, не спеша и не жадничая, черпая ложками по кругу из миски. Каша, щедро сдобренная неизвестными мне приправами и корешками, а может и еще кучей разных даров леса, оказалась и вкусной, и удивительно сытной. Черпали до упора, пока не выскребли дочиста дно. Наелся я капитально. Поблагодарив Сашку за обед, я решился задать мучивший меня вопрос.
— Ердей, помню, ты про ясигов рассказывал, что у них звери особые, рогачи, так ты говорил?
— Ясыги, — поправил меня Ердей, — да, есть рогачи. — И снова молчок.
Ну, я уже был готов к тому, что старик будет лапидарен, и отступать не собирался.
— А как эти рогачи выглядят? Насколько большие? Выше меня ростом? А шкура? Пятнистая? А рога? Витые и назад отогнутые?
— Ты, говоришь, ты знаешь о рогачах. — Понять, что выражает лицо Ердея сложно, а вот мальчишка — у того даже глаза загорелись, видно — интересно ему. Дела, получается сон мой не просто так?
— Откуда? Ничего я не знаю. Я три дня как угодил к вам с Земли! И с той ночи бегаю как сайгак по тайге. Но вот только что, после бани, видно, задремал, и привиделись мне всадники. На рогачах. И главным у них был такой черноглазый, с гривной золотой на шее. Очень мне интересно, кто бы это мог быть. Ты, Ердей, случайно не знаешь?
Старик долго молчал. Но и я отступать не хотел, потому «держал» паузу тоже. Ждал. И дождался.
— Не всем люба власть русов, Слав. Ясыги — вольный народ. Нашелся у них вождь, поднял стяг войны. Тот, кого ты увидал — Кута, убийца русов. За ним сорок сотен всадников. Если увидишь его — беги, Слав.