— Эй, русский, выходи!
Теперь бы только понять, где сон, а где явь. Глаза не видят толком, свет слепит — лампа, что ли в руках у… чей голос? На Гиви не похож, но знакомый какой-то…
— Я-то русский, а ты кто? Че надо? — А внутри разом холодом окатило, все, убивать пришли. Допрыгался. Отчаянная злость тряхнула током, заставив разом проснуться.
— Лампу убери, мне не видать, кто там такой борзый кукарекает.
— Ах, ты сссука, да я тебя, — злобно зашипел невидимый оппонент в ответ, качнувшись через порог. Ну, иди, иди ко мне, голубь сизый, уж я тебя приголублю. В камеру ворвалось мощное амбре, да он пьяный…
— Стой. — Второй голос, глухой и сиплый, вот и Гиви нарисовался. — Пусть сам выйдет, — и после короткой паузы, — если захочет…
Интересно, значит, я могу и не захотеть? Чего происходит вообще, что за концерт в дурдоме?
— Эй, Гиви, что у тебя в тюряге творится? И кто этот поцак упившийся? Новый клиент? Так посади его в другую камеру, мне его вонь ни к чему.
— Выходи падла русская. Думаешь, спрячешься, да я тебя все равно завалю, курва! — Прорычал мужик. Глаза уже адаптировались, и я сумел разглядеть лицо — это же тот самый парень, с которым я днем повздорил на улице. Вот, говорила мне мама, не надо людям плохо делать… Странный концерт, неспроста все. Зарежут, а потом скажут, мол, бежать пытался. Но и в камере отсиживаться не хочу. Этот сосунок драться хочет, унизить меня, ну, пусть попробует. Только вот страшно очень. Черт, как же страшно. Убить кого-нибудь легче стало бы наверняка. Ухватил куртку в левую руку и встал.
— Слышь, Гиви, разъясни по понятиям, чего тут за бардак творится? — Шагнув из камеры, спросил я.
— Ты счас умирать будешь, медленно, — пьяно кривя рот, выкрикнул парень. А Гиви так и молчит, вот козел. — Я тебя на ремни изрежу, суку.
В руке у него появился здоровенный ножик, скорее тесак. Все, полный конец обеда. Парень хоть и напившийся, а действовать начал с умом. Не спешил, дуром не кидался, на что я в тайне понадеялся. Значит, не судьба. Я же тянуть не стал. Резко махнув курткой, накинул ее на голову и оружие противника, перехватил вооруженную руку, безжалостно заломил, давя на локтевой сустав. И одновременно врезал коленом под дых. Толчком плечом в спину припечатал парня к бревнам стены. Перехватив в руку тесак, сдернул куртку с головы и пнул его пару раз от души. Обернулся к Гиви и обнаружил, его спокойно сидящим за столом с «ПМ» в руках. Понятно.
— Ты, Гиви, не спеши. Мне этот пьяный дурак без надобности. И свинорез его тоже. Давай я его выкину на улицу, а мы с тобой спокойно посидим, побалакаем. Не против? Хммм, молчание — знак согласия.
Выволочь бесчувственное тело труда не составило. Тесак полетел следом. Закрыл вход на засов и присел к столу.
— Есть охота, подкинь арестанту, а, чего-нить похавать?
— Меня Петром зовут.
— Так ты с Земли? — Радости моей не было предела, наконец-то «камень» заговорил, хм, каламбур…
— Нет, Дардские горы. Оттуда я родом.
— Горец? Не слыхал еще про таких. А имя — Петр, русское.
— Тебя Вячеслав зовут?
— Да.
— Ердея знаешь? — Неожиданно спросил Петр.
— Тебе какое дело? — уклончиво ответил я. Мало ли…
Лысый тюремщик лишь довольно склонил голову, не отрывая от меня проницательного взгляда.
— Забудь про него. Никому ни слова, понял? Даже под пыткой, тебе же лучше будет.
— Понял. Забыл. — Задумчиво протянул я. Не к тебе ли Мадху бегал, а Петруха? Не прост ты, горец. Но лучше догадки свои при себе держать, а то урежут язык, запросто. Дела тут серьезные, судя по всему.
— Так что за — пожрать, выпить и закусить? — Вернулся я к более актуально-нейтральной теме.
— Сейчас. — Петр встал и прошел к шкафчику у стены. Вскоре на столе возник роскошный натюрморт, украшенный парой стаканов и небольшой, мутноватой бутылью с чем-то прозрачным, укупоренной вырезанной из деревяшки затычкой. Уже знакомая грудинка, черный хлеб и чеснок, круг кровяной колбасы, кусок брынзы, ломоть копченой красно-алого, жирно блестящего рыбьего балыка, пучки незнакомой зелени и родного до слез зеленого лука.
— Это чего? Хавчик зеков? Тогда я у тебя пропишусь на постоянку…. Или надзирателей так кормят?
— Нет. Я по дереву, кости работаю. Времени хватает. Вот и…
— Ладно, давай, выпьем за знакомство, Петр, прости, не знаю как тебя по батюшке.
Он щедро плеснул густой, ароматной жидкости, наполнив до середины стаканы, и поднял свой. Молча чокнулись и залпом опрокинули в глотки. Ухххх. Не то, что горло, поток раскаленной лавы медленно протек до самых кишок, заполняя все тело. Вещь. Даже закусывать не тянет, но надо, иначе развезет быстро.