— Хорошо пошла. Из чего делаете? — Понять, что пили не водку, труда не составило, а дальше стопор — не похоже ни на что.
— У нас, в горах делают.
— Ого, дальний путь эта бутыль проделала или Дардские горы недалече?
— Неделя пути. — Скупо откликнулся Петр, наливая по новой. Лихо. Умеет пить, мужик, уважаю. Я сам к напивону не склонен. Так что со второй тормозну пока.
— Скажи мне Петр, зачем меня сюда запихали и чего дальше ждать?
Тот не спеша, красиво выцедил второй стакан, задумчиво уставясь в потолок созерцал там нечто и лишь минуту спустя, когда я уже и ждать перестал, ответил.
— А ничего не будет. Вот допьем и на боковую. Спать.
— Ну, тебе виднее. — С сомнением протянул я. И словно в воду глядел.
За дверью раздался шум, а потом в нее громко заколотили. А так как Петр не спешил не то что открыть, а просто откликнуться, то стук стал еще настойчивей и громче, да еще и крики присоединились.
— Эй, тюрьма, отрывай! Приказ!
Выпив еще стакан и зажевав кусок балыка, Петр таки поднялся с тяжким вздохом и подошел к двери.
— Кто там долбится посреди ночи? — Прорычал в ответ.
— Эй, Петро, открывай, старшой велел арестанта на допрос привесть.
— Посреди ночи? Обойдется. Завтра пусть допрашивает. А седня спать пора. Вот так ему и передай.
— Ты чего, лысая бошка, сдурел совсем или пропил последний ум? Старшой велел! Слышь?!
— Мне твой старшой не начальство, так что не егози. А вот за башку — ответишь, обещаю. И пошел вон — еще раз стукнешь, придушу как кутенка.
Медленно прошел к столу, снова налил и, неожиданно весело подмигнув мне, заглотил и третий стакан. Не поддержать было грешно, так что я выпил тоже до дна. Ух и ядреная вещь! Не, я без закуси не могу, да и вкусно все. Одно понятно — собеседник застольный из Петра никакой. А вот тюремщик просто замечательный, лучше и не придумаешь. Наевшись мясом от пуза и капитально набравшись алкоголем, я уже и сам не запомнил, как переместился из-за стола на нары в камере. Спать….
Утро встретило меня новой порцией громкого и настойчивого грохота в дверь. Так, и что теперь? Сквозь полусон расслышал тяжелые шаги Петра-Гиви, скрежет замков и засовов. Страшно. Пришли за мной. Что дальше? Конечно. Вот так в открытую — днем в наглую прирезать или застрелить уже труднее, хотя, что я знаю о здешних порядках?
Дверь камеры закрыта, оконце поднято — оставалось только ждать, напрягая слух. Из-за стены доносились обрывки шумного, на повышенных тонах разговора. Ого. Ладно.
Обулся, надел и застегнул куртку, встал, готовясь принимать «гостей». Мало ли… Но растерянным или подавленным они меня не увидят — хороший понт дороже денег. Щелчок замка и дверь отлетела, с грохотом ударив по стене. И в тот же миг в камеру ворвались… Не может быть! Глазам своим не верю!
Я стоял растерянный и пораженный, не в силах увязать увиденное с ожидаемым.
— Славка, дружище! — Живой и невредимый Валерка Бобров порывисто обнял меня, непрерывно продолжая сыпать словами. — Мы, как только узнали, сразу сюда! Живой, чертяка, а мы-то думали…
— А я что думал? — Наконец смог что-то брякнуть и я. — Как вы здесь? Откуда? Бандиты…
— Кхм, — оборвал наши излияния и откровения тюремщик, — долго в камере будете торчать? Вон, боец стоит, топчется, ему приказ Ертарова к старшему караула сопроводить, срочно!
— О, извините, — чуть смущенно затараторил опять Бобр, — конечно, спасибо, что пустили нас. Все-все, мы уходим. Слав, пошли скорее, чего тут на самом деле… кхм…
Ничего не понимая толком, я только и смог кивнуть и взглядом попрощавшись с Петром, выбрался на двор. Прощай тюрьма. Черт, а ведь эта ночь вышла далеко не худшей в моей жизни, кто б подумал. Обязательно надо будет заглянуть потом к горцу-дарду, заодно и ниточка к Ердею и Сашке… Я огляделся по сторонам. А солнышко как высоко забраться успело и припекает… Долго я спал и никто не потревожил… Удивительно.
И никакого конвоя на этот раз. Мы просто шли, оживленно болтая, точнее, болтал Бобров. И никаких приказов — «руки за спину», тычков в спину, кроме дружеских похлопываний, и уж тем более никаких запретов на разговоры.
— Слав, ты не переживай. Все нормально будет у тебя. Счас отпустят, понимаешь!? Пойдешь с нами. Устроим пир горой! Мы тут успели уже пристроиться, хе, неплохо, я тебе скажу…
На этом бурная речь друга оборвалась — мы дошли до порога караулки. Ребята остались во дворе, их таки не пустила охрана, а я несколько все же волнуясь, толкнул знакомую дверь и увидел господина Вострикова Илью Павловича. Сегодня лицо его пусть и не светилось дружелюбием, но все же… На столе сразу заприметил и пояс, и ружье с патронташем, и документы.