— Значит, вы в аварию попали? Далеко отсюда?
— Да, попали, часа два хода пешком отсюда. — Начал было я отвечать, как меня перебил Бобров.
— У вас есть связь? Вы не знакомы с Романом Солоницыным? Он в ваших краях вроде егерем работает…
— Нет, не знаю такого, да и егерей в округе тоже не встречал. А как получилось, что машину побили?
— Зверь выскочил на дорогу. Я попросту не смог отреагировать…
— Верю, бывает такое. — Пыхнул пару раз клубами ароматного дыма и добавил. — Добре, утро вечера мудренее, есть хотите? — Мы дружно кивнули. — Тогда сейчас стол накрою, перекусите, чем Бог послал и спать. А уж завтра с утра все подробно обсудим. Умывальник во дворе, выйдете — сразу направо — не промахнетесь.
Пока мы, еле ковыляя, приводили себя в сравнительный порядок на столе, как по волшебству возникло блюдо с куском мяса изрядных размеров, полкаравая пшеничного хлеба и кринка с молоком. Мы достали свои ножики, вилки и с неожиданным аппетитом вгрызлись в еду. Я вообще ем быстро, а с голодухи и вовсе… поэтому закончил с едой первым. Сыто отвалившись от стола, ощутил, что глаза сами собой слипаются и неудержимо клонит в сон. И все же отметил нотку недовольства в глазах гостеприимного хозяина и сквозь навалившуюся дремоту проникла мысль — мы же не перекрестились на иконы, ни когда зашли в дом, ни когда за стол сели, вот дурни… стало очень стыдно и неловко, отчего еще больше захотелось забраться на лежанку и уснуть.
— Наелись?
— Да, спасибо большое. — Как всегда вежливо откликнулся Паша.
— Добре, тогда ложитесь спать. — Мужик, пока мы ели, успел расстелить на пристенных лавках тюфяки и одеяла, так что нам осталось лишь вяло расползтись по местам и провалиться в сон.
Утро встретило меня ясным солнышком и птичьими трелями за окном. В голове пусто и легко, лежал, потягиваясь, жмурясь, как сытый, довольный кот, наевшийся сметанки с блинами. Стоп. Какими еще блинами? Принюхался, точно, блины. Вот теперь точно проснулся и разом сел на лавку. Ошалело посмотрел по сторонам — на деревянные стены, камин, половицы, широкий стол с сияющим медным самоваром и разнообразными вкусностями, которые ловко расставляет наш гостеприимный хозяин.
— С добрым утром!
— И вам того же. Как спалось?
— Знаете, отлично, сам не пойму почему.
Хозяин лишь качнул в ответ головой, мол, а как иначе? И продолжая расставлять чашки-тарелки, добавил.
— Всё готово, скоренько умывайтесь и за стол.
— Понял, ребята, вперед!
Мои друзья, уже успевшие проснуться, в темпе оделись, и мы, прихватив из рюкзаков полотенца, дружной гурьбой рванули к умывальнику. Вода в нем оказалась изрядно холодной, да и не хватило нам, чтобы качественно поплескаться, потому пришлось доливать, подняв еще одно ведро из колодца. Взбодрившись и окончательно проснувшись, взбежали на высокое, резное крыльцо.
— Народ, я вот что хотел сказать. — Две пары глаз сосредоточили внимание на мне. — В красном углу — иконы, надо хотя бы перед едой перекреститься на них.
— Понятно. Тогда может и при входе стоит крестное знамение положить и поклониться? — Развил мою мысль Валерка.
— Тут уже решай сам, я хотя бы за еду говорю.
Валера парень серьезный, это с виду он весельчак и творческая личность, на самом деле — у него основательности и решительности на троих хватит. Высказал мысль и реализовал ее. Первым зайдя в горницу, он решительно перекрестился и поклонился, мы с Пашкой отчего то замялись и просто прошмыгнули к столу. Несколько зажато и скомкано перекрестясь, под одобрительным взглядом хозяина, мы сели завтракать.
Посреди стола за время нашего отсутствия возникла огромная черная сковорода с пожалуй десятком жареных яиц и обилием кусков свиной грудинки. Желтки по-деревенски ярко-желтого цвета, розоватый цвет копченостей, а аромат… уже не тормозя ни на чем, мы вооружившись вилками, принялись за трапезу.
— Что с машиной то делать думаешь? — попыхивая трубкой поинтересовался Егор Михалыч, сидя на уютной такой лавочке перед домом, куда мы все переместились после завтрака, «к солнышку», как сказал наш добрый хозяин.