Дверь тихо скрипнула, и в комнату внутрь вошел Егор Михалыч.
— Хм, один остался? Друзья пошли окрестности посмотреть?
— Сам не знаю, разбежались кто куда. А я вот винтовку почистил и сижу не знаю, чем заняться.
Михалыч уселся напротив меня за стол и, достав трубку, начал ее неспешно набивать, изредка бросая на меня взгляды, в которых сквозило некое сомнение и одновременно интерес.
— Дальше-то как думаете? — Раскурив трубку и выпустив первые — самые ароматные облака табачного дыма, начал он разговор.
— Да вот будем до друга нашего добираться — лесника. А у вас есть предложения как? — Я сразу почуял некий задний план в вопросе и решил не ходить вокруг да около.
— Есть, как не быть. Сам я вас проводить не смогу, дел нынче много. Но сегодня сюда, на хутор, должны приехать две мои хорошие знакомые, и дальше отправятся, как раз, куда и вам надо.
— К Роману? — Я не смог скрыть удивления.
— Нет, — легко рассмеялся Михалыч, — не к Роману. В поселок. Но там уже все близко будет.
Я постарался вспомнить карту, неподалеку от лесничества Ромкиного было сельцо:
— Чернозерье? Так, кажется, называется? — Решил все же уточнить.
— Точно, озеро там есть. Да тут на всю округу одно село и есть, а как называть, сами решайте. — Хуторянин махнул рукой, словно отмахиваясь от не существенной мелочи. — Так вот, можете дождаться моих и поедете вместе, и не заплутаете и ноги не бить, все же путь не близкий.
— Отчего и нет? Вы сказали, две женщины приедут?
— Девка молодая с теткой. Занадобилось вот вишь в поселок, до магазина. Родственницы мои…
— Ну, тогда и обсуждать нечего, конечно, поедем вместе.
— Вот и славно. А пока надо обед сготовить для всех, да баньку истопить. Зови друзей своих, будете помогать. У меня тут глухомань и хлеб приходится самому печь, так что… Тебе вот давно тесто вымешивать приходилось?
— Да и не упомню… было ли такое…
— Вот и попробуешь, авось и пригодится еще…
Глава 2
Наш добрый хозяин оказался толковым организатором. Весьма качественно и без лишних разговоров он припахал к работе всех троих. Пашку назначил дрова колоть и баньку топить, воду таскать для огромного бака, короче, назначил ответственным за это дело. Я месил тесто, а Бобра определили на мойку и чистку овощей — не самая завидная участь, к слову… Валерка все порывался завести какой-нибудь разговор с Михалычем, выспрашивая все, что ему в голову приходило, но «суровый отшельник» остался глух к его заходам, ограничиваясь лишь короткими распоряжениями и указаниями.
Я в этом был с ним согласен — болтать, когда готовишь еду, да еще и вкусную еду — лишнее. А застолье намечалось серьезное. По всему выходило, что готовится настоящее пиршество. И оставалось непонятным только одно — неужели Михалыч так расстарался для девки с бабой (кто знает, может, он не просто так их ждет, а интересом, да червовым)? Или же наше появление так существенно отредактировало его планы? Три молодых мужика могут съесть на удивление много, но… нет, не верится мне, что ради нас могут такие приготовления вестись. Тут одно из двух — или я сошел с ума, или мы попали в сказку про бабу Ягу, которая и накормить, и в баньке попарить и спать уложить, а уж потом расспрашивать.
Вот ведь живут люди в глуши, словно и нет на них рассейской власти, ментов и прочих радостей. Широко живут, богато и основательно. И не сомневаюсь, что в арсенале у Егора винтовки — самое слабенькое из вооружения. Слыхал я про таких селян… Даже пару знаю лично. Живут себе — горя не знают, на антресолях АКМ, пара цинков с «маслятами», гранаты да пара пистолетов — так, просто, чтобы было на всякий случай.