- Даже не знаю... Я и сам в состоянии себе работу найти.
Да уж, подумала директриса, вспомнив Галину "работу".
- Сейчас половина вакансий в сети непроверенные, еще попадешь к мошенникам. Не торопись, обсуди еще раз дома с родителями, хорошо?
- Ок, - Костя как в тумане вышел из кабинета. - До свидания, - опомнившись, крикнул он уже из приемной. После него в двери показалось встревоженное лицо секретарши.
- Надежда Николаевна, к вам тут пришли...
- Кто? - Не хватало еще, чтобы Лизина мать из своей Италии вернулась. Директрисе сейчас было не до споров. Но в кабинет вошла незнакомая мама. Раз незнакомая, значит, новенькая. За ней по пятам следовали две девочки в одинаковой сиреневой форме. Одна постарше, а младшая, ну вылитая Наталья Варлей - стрижка-каре и огромные карие глаза.
- Мы к вам с претензией, - мама нерешительно опустилась на стул. Молодая еще, лет тридцати, не больше. Одета аккуратно, только уж очень строго.
- Нас возмутило введение нового предмета - светской этики.
Конечно, кто бы сомневался. Предмет ввели еще пару лет назад, и сразу родители подняли шум. Писали в министерство, однако предмет так и не отменили. Самое интересное, что до сих пор никто толком не знал, как его преподавать. Даже учебников не было. Поэтому решено было намешать в него понемногу историю разных религий и азы философии.
- Понимаете, в старой школе у нас такого предмета не было. А теперь вот, перешли - и на тебе, прямо с четвертого класса. - Мама притянула к себе старшую. - Они еще маленькие для такого, могут неправильно понять, будут потом проблемы.
- Вы же знаете, что отменить урок мы никак не можем. И к тому же, вот вы сама верующая?
- Конечно, - мама посерьезнела, девочки тоже насторожились, - у нас очень верующая православная семья.
- Хорошо, значит, с основами православия вы и сами своих детей ознакомите. А как насчет других религий? Их обсуждение присутствует в семье?
- Нет. Мы считаем, что это грешно - интересоваться Кораном или буддизмом.
- То есть, люди с другими убеждениями для вас еретики - вы этому детей учите?
- Нет, конечно... Да и дело не в этом, - женщина раздраженно отбросила прядь со лба. - Дело в преподавателе. Когда у вас последний урок был? - обратилась она к дочери. - Вчера? Так вот, вчера он на уроке пошутил: странно, что на первых иконах Богоматерь изображали с младенцем, хотя никакого младенца у нее к тому времени уже не было! А Сергея Радонежского вообще назвал... бомжом! Как вам такое богохульство?
Ну, историк, молодец. Нашел тему для шуток, - недовольно подумала директриса, а вслух сказала:
- Я вас абсолютно поддерживаю, и пусть ваших девочек это не смущает - иконы не обязательно писались с натуры. Я сама человек не просвещенный, но знаю, что есть иконы Троицы - еще из Ветхого завета, а еще Страшного суда, который, естественно, художники вживую не видели. А с преподавателем я поговорю, больше он так шутить не будет.
- Вы меня неправильно поняли, - мама заговорила тихо, и это прозвучало более зловеще, чем если бы она начала кричать. - Мы требуем, чтобы этого преподавателя отстранили от уроков в нашем классе. И не я одна - вот, - вытащила она из сумочки сложенный лист бумаги, - восемь человек из двенадцати меня поддерживают.
- Что ж, это серьезный довод, - Надежда Николаевна внимательно ознакомилась с подписями. - Мы постараемся найти достойную замену.
- Очень на это надеюсь, а пока ни моя дочь, ни другие дети к этому преподавателю ходить не будут.
- Дочки у вас красивые, младшая прямо как француженка, - решила сменить тему директриса.
- Французский мы с детства с бабушкой учим, - мама улыбнулась и поправила девочке воротничок на платье. - А с прошлого года начали изучать английский, и вы знаете, не идет никак.
- Может, просто больше практики нужно?
- Поэтому-то мы и пришли. У вас же есть класс с английским уклоном? первый "А", кажется? Мы бы хотели туда перейти.
- Но группа уже сформирована...
- Есть же дети, которые оказались слабоватыми или передумали там учиться?
Надежда Николаевна вспомнила про слабенькую ученицу, о которой упоминала англичанка.
- Думаю, эту проблему мы легко решим, а за преподавателя еще раз извините.
После их ухода директриса еще долго не могла успокоиться. Один преподаватель уволился, теперь еще второго требуют убрать.
- Надежда Николаевна, вы заняты? - заглянула в дверь Алена.
- Нет, заходите, - только бы не с жалобой, обреченно подумала директриса.
- Мы тут подумали насчет дня учителя, как все устроить...
А, вот это другое дело, хоть отвлечься. И Надежда Николаевна с удовольствием раскрыла папку со множеством цветных стикеров - сразу видно, кипел творческий процесс.
С улицы донесся назойливый непрекращающийся шум - будто бензопила или что-то в этом роде. Из окна учительской все было не только отлично слышно, но и видно.
- Смотрите, как Василий новую парковку вылизывает, - Серафима Андреевна с улыбкой указала во двор, где дворник самозабвенно собирал сухие листья - и не какой-нибудь метлой, а специальным пылесосом. Тот страшно шумел, но похоже, Василия это нисколько не смущало.
- Может, тоже пойти дворником устроиться? - полушутя-полусерьезно заметила немка. - Работа на свежем воздухе, и зарплата выше, чем здесь.
- Да уж, теперь двоечников не постращаешь, что в будущем они только дворниками устроятся. Для них это мечта, - пошутила преподавательница в неизменной персиковой шали.
- Вам, молодым, все мало. Вот мы в свое время семь тысяч по ставке получали, - заметила Серафима Андреевна. - А теперь?
- Еще и доплачивают тем, у кого научная степень, - персиковая шаль покосилась на историка.
- Так чего ты возмущаешься? Иди в аспирантуру. Она теперь для всех бесплатная, и по времени удобно, как раз по вечерам, после уроков.
- Очень надо, - учительница передернула под шалью плечами. - У меня семья, двое пацанов, когда я ими буду заниматься? Вот подрастут, тогда и подумаю.
- Подрастут - еще больше хлопот будет, - возразила химичка. - Хорошо хоть, теперь в боевые точки не отправляют. Так, не армия, а институт спортивной подготовки. Утром на занятия, вечером домой.
- Надежда Николаевна, чего к вам наши... Листопадные приходили? - озабоченно спросила Серафима Андреевна.
- Религию обсуждали, - ответила директриса, наградив историка выразительным взглядом.
- Вот, я же говорила! - Алена Игоревна всплеснула руками. На все она реагировала бурно, шумно. - Нельзя лезть в личное пространство ребенка. Вера - это сокровенное!
- Так ведь урок не по вере, а скорее, по философии, - возразила ей математичка. - Дети сейчас много путешествуют, должны учиться толерантности...
- Тогда уж и сексологию надо вводить, - язвительно заметила немка. - Толерантность к секс-меньшинствам и прочее.
- Все, граждане, рабочий день окончен, - вмешалась Надежда Николаевна. Не хватало еще дебатов в учительской. - А вас я попрошу остаться, - шутливо добавила она историку. - Всем остальным приятно отдохнуть, и до завтра!