Вечером нас посетил Гимлер, в руке у него была моя шляпа.
- Кажется, ты потерял, - протягивая мой головной убор, произнес он.
- Да, но откуда … - не успел я договорить, как он меня перебил.
- Есть какие-нибудь мысли по нашему делу?
Юля вышла из дома, с виду она явно не разделяла то, чем занимался ее отец. На веранде она пробыла все время, что мы говорили с Гимлером.
- У России есть слабое место, - произнес я.
- Да, и какое же?
- Вера. Вера в правое дело, вера в бога, вера в светлое будущее. Влиять нужно именно на это.
- И что это даст?
- Управление народом.
- Я хочу услышать более подробно эту мысль, - строго смотря, ответил Гимлер. Уже сейчас я почувствовал недоброе.
- Убиваем главного патриарха. Подсовываем своего наместника, создаем вокруг него доверительные отношения с народом. После начинаются катастрофы, разные бедствия, болезни во всем мире, неимоверные цены, творится, просто черт знает что. Народ обращается к вере стоя практически на пороге войны. Организовываем охрану вокруг самозванца, он провозглашает врага у власти и то, что его пора сменить. Народ в негодовании. Появляется сильный лидер из народа, который начинает вещать взрывные речи, все это вновь подрывает авторитет властителя. Патриарх говорит о коммунизме, что пора раскулачить и вернуться к делу, которое практически умерло вместе с СССР. Многие согласятся к переходу к прежнему режиму, но говорить стоит о мировом коммунизме, что и остальные страны к этому перейдут, что собственно нужно тоже провозглашать и в других странах. Активно пропагандировать. Уставший народ от бедственного положения и не желания возвращаться к капитализму, в котором многие не сводили концы с концами, согласится к переменам. Начнутся беспорядки, раскулачивания, убийства. Вместо президента, на пост главы взойдет патриарх. Люди охотней поверят светлому будущему. Затем можно будет менять как угодно власть. Главное искоренять подпольщиков и масонов. Если упростить, то доведенные до края россияне пойдут за верой. Пример 1991 года я думаю, в данном вопросе актуален.
- Почему вера, а не допустим физическое подавление? – Задумчиво спросил Гимлер.
- Победить Россию? Я вас умоляю! Это не реально.
- Почему?
- Люди живут можно сказать в военных условиях, терпят любую погоду, жертвуют жизнью ради другого. Как можно победить человека, который не боится смерти и больше того, умирает, улыбаясь, твердо веря, что делает правое дело?
- Тогда подмена идеалов. Сделать людей эгоистичными.
- Не в России, люди здесь широкой души благодаря пространствам родной земли. В крови записано щедро помогать другому. К тому же стоит начаться войне, как все обиды уйдут далеко назад, злость друг к другу преобразится в стремление к победе и еще большую жертвенную помощь.
- Не совсем понимаю.
- Россия это медведь. Большой, сильный, но спокойный. Нужно время, чтобы раскачаться, разозлиться зверю.
- Вы русские странные люди.
- Потому и живы.
Такого метода Гимлер явно не ожидал, и метод правда, казался как минимум странным, но другого варианта просто не существует. Какое-то время подумав, он встал, походил по комнате, затем произнес:
- Это нужно записать.
- Уже записано, вот, - протягивая планшет с записями, ответил я.
- Оу, превосходно, - нам нужно время на изучение.
С этими словами Гимлер удалился из дома. Юля так и не заходила. Я смотрел на нее и не понимал, как могут разные люди сходиться и объявлять себя парой или супругами. Мы такие разные, но все равно находим причины, чтобы быть единодушными. Из этого образуются семьи; но что держит людей вместе - Слово, данное другому человеку. И это не мало, это больше чем тысяча звезд. Верность, она велика.
Вскоре Юля заболела. Я часами сидел у ее кровати, мы много разговаривали, играли в шахматы и в один из этих дней она мне сказала:
- Саш, там, в ящике, лежит белая штучка, принеси мне ее.
Я последовал просьбе, но когда открыл ящик, побледнел. Такого я, конечно, не исключал, и оно бы могло быть, но так, чтобы сразу, без подготовки. Это была сложная неожиданность, с одной стороны нужно радоваться, но условия явно не те, чтобы открывать шампанское.
- Ты станешь папой, - улыбаясь, произнесла Юля. Шок так и не отпускал скованное тело. Я, конечно, пытался выразить свои эмоции, но это не получалось, она смеялась, а я принимал ситуацию, такой, какая она есть.