Сергей заговорил, медленно, с трудом подбирая слова:
— Мы все в это не верили, хотя и знали правду. Но посмотри вокруг Ань, просто посмотри… и прислушайся. Слышишь? Ничего нет. Тишина. И знаешь что? Именно она меня и убеждает в том, что все происходит на самом деле. Никакой третье мировой, никаких метеоритов или, упаси Боже, пришельцев на своих летающих соусниках. Просто болезнь, убивающая не людей, но все то, что они создавали на протяжении столетий, хотя убивающая с помощью наших же рук. Может быть, это пугает больше всего: столько усилий было приложено для созидания, а разрушить все созданное оказалось не сложнее чем сломать песочный замок…
Сергей замолчал.
— И что теперь? Что дальше?
— Дальше… посмотрим, — ответил Сергей. Он задумчиво взглянул на девушку. — Не знаю, Ань. Вероятней всего, мы встретим еще людей… А может, будем жить отдельными небольшими группками, как, например, наша сейчас. Женщины есть, мужчины… О Господи, что я говорю, ради Бога, извини!
Сергей так покраснел, что у него заалели даже уши. Аня рассмеялась, чувствуя нежность к этому большому ребенку.
— Все в порядке, — она легонько прикоснулась к его плечу, все еще смеясь. Он смущенно поглядел на нее и тоже улыбнулся. — Я поняла, что ты говоришь это гипотетически, — девушка снова хихикнула. — Продолжай, у тебя хорошо получается.
— Ну… вот, — он на мгновение потерял нить рассуждений, она это видела, но потом снова нашел и продолжил: — Скорее всего, у нас будет кучка этаких кланов, в каждом из них, что очень даже вероятно, к власти придет самый сильный и хитрый мужик. Заметь, я не говорю умный. Ум сейчас будет стоить немного — гораздо важнее безопасность, которую сможет обеспечить только сила. А умного сильному подчинить легче легкого, но вот наоборот — почти невозможно. Это как возвращение к истокам, только у нас есть небольшое преимущество перед первобытными людьми: вокруг полно всяческих нужных и не очень штук, которые мы можем использовать для того, чтобы сделать нашу жизнь лучше.
— Например, включить свет в доме, — заметила Аня.
— Ага, ты уловила. Но… — он задумался, потом продолжил, уже тише. — Есть еще и куча штук, гораздо менее полезных.
Аня почувствовала холодок, пробежавший по спине.
— Ты про оружие?
— Да. Это ведь по большому счету всего лишь вопрос выживания — обзавестись или нет одной или даже несколькими — на всякий случай — подобными игрушками. И ответ на этот вопрос вполне логичен для каждого разумного человека. Проблема только в одном: многие из оставшихся при своем уме не отличаются наличием разума.
— Ты клонишь к тому, что некоторые из них могут попытаться использовать оружие против обычных людей вроде нас? — спросила Аня. Она испуганно посмотрела на мрачного Одинцова. — Но ведь это… глупо!
— Не глупее чем то, что привело ко всему этому, — заметил он.
Они помолчали, думая каждый о своем, но об одном и том же по сути. После пары минут тишины Аня спросила.
— Но я не понимаю, почему все должно быть так, как ты описал? — она пожала плечами. — Это ведь не конец света, ты сам только что говорил об этом… Тогда почему бы нам не вернуть все как было? Разве это плохо?
— Возможно, и не плохо, — Сергей вздохнул. — Многие говорили о глобальном потеплении, загрязнении окружающей среды и всяком таком… только разговоры как-то забывались, когда доходило дело до того, чтобы вечером горел свет в комнате, работал телевизор, а стиральная машинка полоскала портки этих защитников природы. Сейчас вроде бы все проблемы решены, но… я не думаю, что они этому так уж рады. Как, впрочем, и мы сами. Но основная причина невозможности вернуть все на круги своя в другом. Боюсь, у всех, кто еще не болен вскоре возникнет проблема другого плана: нас будет гораздо больше волновать, как бы нам выжить — читай — избежать встречи с зараженными. А они, как мне кажется, не питают к нам особой любви.
— Да уж, это точно. Интересно, почему?
— Не знаю, — Сергей пожал плечами. — И сомневаюсь, что в ближайшем будущем мы узнаем.
Аня кивнула. Действительно, они могли только предполагать, а предположения в полном отсутствии каких-нибудь знаний были так же ценны как засохшая коровья лепешка. Девушка вздохнула.
— Неизвестно, что будет впереди, — мягко сказал Сергей. — Возможно, все действительно так, как ты говоришь: нас встретят люди в белых халатах, накормят горячей едой и уложат спать в настоящие кровати с ярко горящими ночниками у изголовья. Нам не дано предвидеть будущее.