Самарин взглянул на свой пистолет.
— Теперь вы, надеюсь, немного больше понимаете о том, что именно происходит с теми, кто заражен. Не знаю, насколько хорошо я объяснил — у меня никогда не было таланта рассказчика и уж тем более учителя — но, во всяком случае, я постарался сделать все, что в моих силах.
— Постой, я не совсем понял… — Сергей посмотрел на Самарина. — Если все мы заражены, то как… то почему мы тогда остаемся обычными людьми?
Самарин улыбнулся одними губами, прищурив глаза.
— Именно к этому я и веду. К этому, а так же к тому, почему вам стоит уходить отсюда как можно быстрее, но только не куда-то, а в самый центр Челябинска.
В комнате установилась тяжелая тишина. Самарин иронично улыбнулся, показывая, что прекрасно понимает состояние людей.
— У тех, кто сейчас контролирует диких, возникает с этим все больше и больше проблем, — Самарии вздохнул. — Понимаете, дикие… их слишком много, а таких как я — слишком мало. Мы еще помним и понимаем, что значит быть людьми, но дикие — нет. И их уже не останавливают запреты похожих на меня. Знаете, они… голодны, а когда ты голоден к разуму начинаешь прислушиваться в последнюю очередь.
Те, кто похож на меня — их можно расценивать как пастухов. Да, это ближе всего к истине. Они понимают, что движет дикими, но они так же понимают и вас… не все, конечно, хорошо относятся к таким зараженным, как вы, но пока что большинство на вашей стороне. И они вовсе не хотят вашей смерти, что бы вы там не думали. Вы нам не враги, можете считать нас новым витком эволюции… Но мы ведь уже не кроманьонцы и неандертальцы, нам вовсе незачем вышибать друг другу мозги с помощью дубин.
— Чего они хотят? — спросил Сергей.
Андрей перевел взгляд на него, ответил:
— Помочь.
— Пусть оставят нас в покое — это будет самая лучшая помощь, на которую можно рассчитывать, — Максим демонстративно сложил на груди руки.
— Макс, они-то оставят вас в покое, без проблем, — Самарин выдержал паузу. — Только дикие вскоре могут решить, что вы не такой уж плохой источник жратвы.
Максим побледнел, Самарин кивнул.
— Именно про это я и толкую. Пастухи хотят помочь — во всяком случае те, кто говорили со мной совсем недавно. Николай правильно предлагает уходить. Я полностью поддерживаю и одобряю это решение; единственное уточнение: вы считаете, что вас рано или поздно могут найти, но это не так. О вас уже прекрасно всем известно. Поэтому примите помощь, пока они ее еще предлагают.
— А что… — Михаил облизнул губы, — а что если они врут? И стоит нам выйти, как нас тут же растерзают на миллион кусочков эти ваши дикие?
Самарин холодно взглянул на него.
— Они не лгали. Если бы это было так — я бы почувствовал. Это не слова, обмануть тут не выйдет.
— Что конкретно они предлагают? — спросил Николай.
Самарин минуту молчал, затем начал медленно говорить:
— У них есть группа людей, которым они хотят помочь. Сейчас люди находятся почти в самом центре города, на автобусном вокзале. Завтра в десять они собираются покинуть город с помощью Пастухов и отправиться… ну, куда-то в безопасное место, об этом я как-то не спросил, — невероятно, но на впалых щеках Самарина появился слабый румянец. — Если хотите, то можете присоединиться к группе, вас проведут до центра города и доставят на вокзал в полной безопасности.
Он помолчал, потом добавил:
— Думайте. У вас есть время до завтра, до десяти утра. После надо будет принять решение — идете ли вы с ними или уходите прочь. Как мне объяснили, концентрация диких вокруг слишком велика, а Пастухов недостаточно для того, чтобы сдерживать тех и около вашего убежища и в центре города. Поэтому, если придется, то они сделают выбор — и он вряд ли будет в вашу пользу. Как я понял там, на вокзале, собралось уже около сотни людей, если не больше.
При фразе о сотне человек всех словно обухом по голове ударило. Сотня или даже больше живых, нормальных людей… Господи, целая куча народу!
Самарин с легкой улыбкой наблюдал за ними, потом сказал:
— Да, таких как вы уже много. Хотя до сегодняшнего вечера я и сам об этом не знал. Пастухи искренне хотят помочь… и они не лгут.
Он замолчал, глядя на ошеломленных людей. Все произошло настолько быстро, оказалось настолько неожиданным, что они просто не знали, как реагировать. И он их прекрасно понимал.