Когда раздался первый пистолетный выстрел, Обоженный почти не вздрогнул. Подобного он ожидал, но все равно, ощущения чего-то до сих пор скрытого и тревожащего не покидало его. Это было еще не все и будь он проклят, если сам понимал, отчего так медлит.
Обожженный прикусил губу, не замечая, как по подбородку заструилась кровь, и, прищурившись, продолжал наблюдать за темными фигурками, метавшиеся около здания.
Зараженный бесконечно долгие секунды смотрел на мужчину, замершего перед ним с поднятыми руками. От него шел отвратительный запах человека. Отвратительный и невероятно, ошеломляюще вонючий. Дикий почувствовал отвращение к существу, смотрящему на него с брезгливой миной на лице. Господи, как же они сами не ощущали этот мерзкий запах, исходивший от них? Как они могли терпеть? А ведь он когда-то сам пах — вонял! — как вот этот урод, стоящий перед ним!..
Зараженный захрипел, не в силах больше переносить подобную пытку, и кинулся на смердящего — по его мнению — Одинцова.
Сергей видел, что больная тварь готовится броситься на него, но не ощущал ничего, кроме апатичного спокойствия. Странная реакция, но ему было плевать и на это тоже. Он просто знал, что с вероятностью 99 %, даже если ему удастся отбиться от этого существа, остальные не преминут закончить начатое. Он слышал недовольное бормотание остальных там, в гостиной. В дверь еще долбились, но уже не так усердно — похоже, они сообразили, что забраться в дом через окно гораздо проще.
Зараженный как-то странно мотнул головой и неожиданно, пригнувшись, бросился на Сергея. Тот отступил на шаг в сторону — единственное, что он успел сделать, настолько молниеносной была атака — и ударил сверху вниз в незащищенное ухо дикого. Кулак пронзила боль, отдавшаяся в плече, зараженный же удивленно хрюкнул, взмахнул руками и отлетел в сторону, сбив на пол маленький столик.
— Получил? Еще хочешь?
Дикий вскочил на ноги, мотая головой, не в силах понять, что произошло, потом оскалил зубы, запачканные кровью и чем-то желтым, сочащимся из десен, снова кинулся на Сергея, на этот раз расставив в разные стороны руки, словно намереваясь дружески обнять мужчину. Одинцов снова замахнулся, готовый ударить приближающуюся к нему пародию на человека, но в этот момент где-то наверху раздался шорох они уже там, они уже прокрались на второй этаж?
За спиной что-то грохнуло, а зараженный вдруг пронзительно взвизгнул и отлетел назад, с по-прежнему раскинутыми в стороны руками. На обои брызнула кровь.
Сергей обернулся назад и очумевшими глазами посмотрел на замершего на верхней ступеньке Макса с пистолетом в руке. Из-за его плеча выглядывал Олег, прижимавший к себе сына, Сашку. Максим секунду смотрел на лежавшего дикого, потом начал быстро спускаться по лестнице.
— Глупо было оставаться один на один без оружия, — заметил Максим, — но спасибо.
Сергей только кивнул, все еще чувствуя пульсацию крови в ушах.
Словно подтверждая слова Макса, в коридор из гостиной сунулся еще один зараженный, и Макс — почти не глядя — всадил в гротескно исхудавшее лицо пулю. Тело упало где-то в гостиной, и оттуда раздался разъяренный рык.
— Пошли, — Макс дернул Сергея за рукав и потянул его следом за остальными, спешащими к двери.
Одинцов повернулся (на кухне разбилось окно, что-то или кто-то тяжело упал на пол, послышался взвизг и — вот уж странно — звук открываемого холодильника), и побежал следом за Максимом. Дверь черного хода была открыта, ее придерживал как-то разом похудевший Мишка. Он что-то кричал, но Сергей не мог разобрать ни слова — перед глазами все еще стоял падавший навзничь зараженный с простреленной навылет головой. В ушах шумело: то ли от грохота выстрела, то ли от циркулирующей крови. Он чувствовал себя так, будто попал в страшный сон, сон, снившийся ему когда-то раньше. Поэтому когда шум превратился в рокот двигателя огромного рейсового автобуса, замершего на подъездной дорожке за домом, Сергей особо не удивился. Как и не удивился стоящему в дверях и машущему им человеку, одетому в идиотскую куртку пристреленного Максимом Самарина. Чего только не бывает во сне, правда?
Первым катящийся к поселку автобус заметил Шарф. Он услышал едва различимый гул двигателя, а следом донесся и горячий запах выхлопных газов. Автобус ярко поблескивал синими боками в кружащемся вокруг легком снегопаде. Машина ехала со стороны города, то есть поднималась на холм, поэтому они не могли ее видеть до того момента, как она вынырнула из-за зданий всего лишь в жалкой сотне метров от спасающихся бегством людей.