— Эгегей! Мы здесь! — Закричала Юля, размахивая руками.
— А вы это кто? — выкрикнул вопрос мужчина, стоявший на берегу в окружении нескольких девушек.
— Люди, такие же как вы! Только мы сразу возродились в крепости. Скоро откроют ворота и вы тоже сможете войти сюда!
Услышав Юлю, те люди, кто медленно брел по полю, ускорились и стали приближаться к берегу, а из леса стали появляться новые фигуры, движущиеся в сторону крепости.
— А где ворота? — снова прокричал вопрос мужчина.
— С другой стороны, вам надо перейти реку и обойти крепость!
— А вы знаете где мы и что вообще происходит? — продолжил выкрикивать вопросы мужчина.
— А вы голос не слышали?!
— Нет. Какой голос?!
— Здесь мы слышали голос, он всё объяснил, идите в крепость, тут вам всё расскажут!
Вот они обрадуются, когда узнают, — вполголоса прокомментировал Сергей, который стоял рядом с Юлей, положив ей руку на талию. Быстрый, однако, товарищ!
Решив, что мне тоже не стоит терять времени, я придвинулся к Даше, положил ей руку на талию и заговорщицким тоном спросил:
— Сударыня, позвольте поинтересоваться, а эти неведомые демиурги для Вас тоже трусики пожалели?
— Хам! — девушка сбросила мою руку, отошла на несколько шагов сторону и демонстративно отвернулась, скрестив руки на груди.
Нет, ну чё не так-то? Я задумчиво осмотрел оставшиеся варианты, но встретившись со внезапно похолодевшими взглядами Ани и Маши, понял, что в настоящий момент шансов нет. Ну да ладно, еще не вечер! Действительно, а сколько сейчас времени? Я посмотрел на солнце (или как тут это светило называется?) и по его положению определил, что сейчас раннее утро (думаю, вряд ли бы нас стали пробуждать вечером). Попутно и сориентировался на местности — река течет с востока на запад, а мы находимся на северной башне крепости.
Мои географические размышления прервала Юля, вскрикнувшая:
— Ой, смотрите!
Я взглянул, куда она указывала и увидел, как от леса бежит человек, который двигается с невероятными изяществом и грацией, как будто танцует. Вот он несколькими прыжками догнал со спины медленно бредущую человеческую фигуру, коротко махнул рукой и жертва с коротким криком безжизненно рухнула на землю.
— Это нелюдь! — высказал я мгновенно осенившую меня догадку.
— Вот же тварь! — согласился со мной Сергей, напряженно наблюдая за действиями врага.
Тем временем люди обернулись на крик и остановились, непонимающе глядя на нелюдя, который, очевидно, решил не останавливаться на одном убийстве и в несколько прыжков приблизился к новой жертве — насколько я мог разобрать с расстояния полутора сотен метров, это была девушка — и нанес ей удар в шею. Стоявший поблизости парень не испугался и с криком: «Убью», — бросился на монстра со спины, обхватив его шею руками, после чего они вдвоем упали и стали кататься по земле. Остальные же, находившиеся поблизости люди с криками стали разбегаться в разные стороны. Через несколько секунд нелюдь поднялся, пнул поверженного человека ногой, напряженно осмотрелся по сторонам и спокойной походкой направился в сторону леса.
— Вот тебе и эльфы с гномами! — прокомментировал я увиденную трагедию, — Да на такого монстра надо с калашом с полным рожком выходить!
— Ну что ты? Всё будет хорошо! — услышал я нежный шепот Сергея и удивленно повернулся к нему.
Юля беззвучно плакала, уткнувшись моему товарищу в плечо, а он левой рукой за талию прижимал её к себе, правой нежно гладил её по спине, при этом стараясь незаметно подмигнуть мне, показывая глазами в сторону выхода. Вот жук! Тут людей убивают, а у него только одно на уме. Хотя, честно говоря, я бы тоже не отказался…
— Ну что, девчата, пойдем, — повернулся я к спутницам, — Там наверно, уже голосование начинается.
Даша многозначительно хмыкнула, глядя на стоящую за моей спиной парочку и направилась к лестнице, за ней спустился я, а потом и Аня с Машей. Догнав Дашу на лестнице между третьим и вторым этажами, я попытался реабилитироваться:
— Даш, прости, если я вел себя не совсем…
— Да ладно, Данил, проехали, — она махнула рукой, останавливая мои извинения, и продолжила, — Просто ты не в моем вкусе, не обижайся, но без шансов.
Девчонки, шедшие сзади захихикали, а я погрузился в легкую депрессию. Облом — это всегда неприятно, удар по самому больному — по самолюбию.