– Может и вся, может часть уцелеет, – слегка насмешливо ответила капитан. – Настоящие крепости надо строить из камня.
– Учту на будущее, – хмуро ответил сотник.
– Открывай ворота, и пусть твои люди займутся тушением пожара и не путаются под ногами, – приказала Воробьева.
***
На фрегате орали команды:
– Заряжай! – и дальше шли маты в шесть этажей.
Зашевелились люди и на береговой батарее, что стояла на молу, отделявшем порт от океана. Она пряталась за низкой П-образной стеной с орудийными бойницами. Нам предстояло проплыть в паре сотен метров прямо перед стволами пушек, торчащих из них.
Старый тоже заряжал левый борт, уже ядрами, по ходу дела обучая ребят и расставляя старших командовать зарядкой новых пушек, выбирая их из тех, у кого выходило хорошо. Так что к тому времени, когда команда Рыжего поставила грот, самый большой парус на бриге, у Старого уже образовалось три полноценных команды заряжающих.
– Стань на руль, – приказал Старый, и я бросился к штурвалу. – Право руля, – заорал он, и я налег на штурвал. Пара крепких парней увидели, что мне тяжело, и бросились на помощь1.
Бриг, плавно набирая ход, развернулся правым бортом, все восемь пушек которого были уже заряжены, к фрегату и Старый, пройдя вдоль орудийного ряда, поджег все запалы. Неровный залп потряс бриг. Прицел оказался верным, и передняя часть фрегата брызнула щепой, полетели стекла громадных носовых фонарей.
Артиллеристы уже заряжали пушки левого борта, готовясь обстрелять береговую батарею. Часть палубной команды Рыжего брасопили еще две реи, а он, набрав десяток новых парней, раздавал им вымбовки2 и учил работать на шпиле3, ставя лиселя4. По мере роста площади парусов, плавно росла и скорость «Дельфина». Две трети команды работали в обе лопатки, остальные ждали своей очереди, пока у старых морских волков появится на них время.
– Борис, верни на прежний курс, – отдал новый приказ Старый, и я с помощниками навалился на штурвал в другую сторону.
Вдруг шесть пушек фрегата, находящихся на изгибе левого борта, именуемой обычно скулой, рявкнули, и шквал картечи пронесся по палубе, хотя нам повезло: большая ее часть угодила в высокую корму. Но все же появилось четверо раненых. Следом выстрелили очень тяжелые носовые пушки фрегата, но одно ядро плюхнулось в воду, а второе задело борт «Дельфина» по касательной. Оно ударило в ствол пушки, торчащий из орудийного порта,5 и сорвала ее с найтовых6. Пушку отбросило к противоположному борту, и она придавила двоих пушкарей.
Скорость нашего брига все росла. Были установлены все кливера, и Рыжий принялся за бизань-мачту, ставя на ней латинские косые паруса. Судно уже делало примерно шесть узлов и на такой скорости мы должны быстро выйти в открытое море.
Тут раздался неровный залп береговой батареи, ядра легли в основном вокруг «Дельфина», но парочка попала в носовую часть, впрочем, не слишком навредив судну.
– Лево руля! – крикнул Старый. – Пройдем мимо этих мазил как можно ближе и жахнем по ним прямой наводкой, пока они будут заряжать пушки.
Тут поставили трисель, еще один фок и один грот и скорость «Дельфина» возросла. Береговое укрепление стало расти все стремительнее. Пара минут и мы с ним поравнялись. Старый прошел с фитилем по пушкам левого борта, и восемь ядер ушло в сторону береговой батареи. Послышались удары, свистнули каменные осколки, раздалось несколько воплей.
– Два румба7 вправо, – раздалась новая команда Старого, которую мы, рулевые, сразу исполнили.
Судно легло носом точно в небольшой проход между скалой и молом, одновременно развернувшись к батарее кормой, что уменьшало возможные повреждения, если канониры успеют дать новый залп. К этому моменту мы шли уже восемь узлов и довольно шустро удалялись от места недавней стоянки брига. Залп нам вслед все же дали, но без особого успеха, разве что выбили все стекла в капитанской каюте.
Наше маленькое судно продолжало движение. Побег обошелся в две жизни и четверых раненых. Но все прошло почти идеально, учитывая нестандартность ситуации и неумелую команду, которая сработала больше на энтузиазме. Все, кроме троих вахтенных, одним из которых был Рыжий, дрыхли до утра. Едва взошло солнце, как я почувствовал, что меня трясут за плечо.
***
Андрею Ильичу снился хитрый план. Все происходило как наяву и проснулся он в тот момент, когда план во сне сработал и привел шпионов к секретной двери где-то в центре Лондона. Столетов проснулся в холодном поту. Супруга тихо сопела рядом. Электронные часы-будильник стояли на темно-сером комоде и показывали четыре семнадцать утра. Поняв, что уже не заснет, академик отправился на кухню за кофе.