— По сути это так, но это лишь первый этап проекта. Его сутью будет восстановление боевых способностей людей, потерявших оболочку.
— Что? Как? — удивился Эрган, впервые услышав истинную причину всей этой задумки с Кади.
— Кристалл, что находится внутри маски Каргаделя, запоминает все его движения и помогает ему, когда тот носит её. По сути, сейчас мы на стадии записи движений бойца.
— Но к… — хотел было спросить Эрган, но Фос прервал его.
— Значит, тот аппарат уцелел?
— Аппарат?
— Эх, Эрган. Извини, что не был с тобой до конца честным, но идея этой академии не воспитание сильных войнов и могущественных магов. Отнюдь.
— Ты хочешь променять талант на штамповку?! — возмутился Эрган. — Я был о тебе лучшего мнения.
— Друг, сам подумай, что лучше: один талант или множество опытных солдат, что могут действовать без оболочки? Ты только представь, сколько ветеранов войны можно спасти от нищей жизни в захудавших питейных!
— Сор, мне всё равно на людей, которых я не знаю. Все мы разные и у нас попросту не хватит ресурсов на сочувствие всем им. Я лишь беспокоюсь о мальчике, которого ты обрёк на прохождение этих бесконечных тренировок.
— Не беспокойся за Кади, он не останется на свалке после того, как мы запустим это. Как только рисунок на маске закончится, он перейдёт под непосредственную протекцию императорской семьи и будет волен сам выбирать дальнейший путь.
— Ха, смешно. Не забывай, что он без оболочки. Таких обычно держат при дворе максимум уборщиками, и то императорская семья старается таких не брать. На какую судьбу ты его обрекаешь?
— Ну, это судьба явно лучше, нежели судьба сироты из монастыря. Первое же боестолкновение и его рекрутируют. Подумай над этим на досуге. Продолжим.
Эрган немного успокоился, но на его лице застыла недовольная гримаса.
— Итак, насчёт самого проекта разобрались. Теперь к сути. Я хочу перевести обучение Каргаделя на одни только физические тренировки — знания, как показал опыт, у него есть.
От подчинённых не послышалось и звука — всё было предельно ясно.
— В течение пятилетки мы должны поднять уровень боя мальчика до уровня профессионала. Хотя бы в одном из направлений. И мы должны решить, какие это направления.
— Думаю, приоритет стоит отдать кинжальному бою, — предложил успокоившийся Эрган.
Сор посмотрел на Фоса.
— Меня даже можешь не спрашивать, я из его навыков знаю только то, что тот по слухам хорошо перенаправляет заклинания.
— Гензель так же предложил развивать ближний бой. С основным направлением определились. Как насчёт стрельбы?
— Ну, у него есть арбалет, и он хорошо стреляет с огнестрельного оружия. Думаю, что можно занятия разбавить занятиями по владению дальнобойным оружием.
— Хорошо, так и запишу.
— И сколько будет длиться такой режим?
— Один год попробуем, если будет эффективен, то оставим до конца.
***
Лерен аккуратно создавала недавно изученный круг защиты, но постоянные мысли о всхлипах учителя не позволяли ей полностью сконцентрироваться на круге.
— Что-то случилось? — спросила Шиела.
— Нет, ничего, — быстро ответила девочка, даже не открывая глаза.
Через минуту ситуация повторилась, но теперь сама учительница не выдержала и тихо подошла сзади Лерен.
— Что случи-и-илось? — спросила она на ухо.
Это испугало девочку, и та быстро выпрыгнула из обозначенной для практики зоны.
— Не пугайте меня так! — возмутилась она, быстро поняв, что произошло.
— Ну, а чего ты такая загруженная? Давай, говори, иначе у тебя ничего не получится, — беспечно посоветовала Шиела.
— Эм-м-м, это больше вопрос личного характера.
— О-о-о, личного? Тебе понравился мальчик? Или что-то случилось с тобой?
— Вы ведь ответите на него?
— Ну, если я знаю, то отвечу.
Увы, но внутренний голос Шиелы на опасности затухал, когда она общалась с Лерен. Случилось подобное то ли от привычки, то ли от возникшего чувства ответственности за девчушку.
— Вчера… Я кое-что услышала…
— И что же ты услышала? — с интересом спросила Шиела.
— В-вы… Вы плакали? Почему?
Пара вопросов вывели из взрослой дамы все мысли подобно семенам одуванчика в момент резкого порыва ветра.
— А?
— После того, как я вышла из кабинета, вы заплакали. Почему?
Любопытная маленькая девочка ещё не понимала, какой урон по самолюбию причинила одним лишь вопросом.