«Хех, либо сейчас уже вовсю весна или лето, либо я до сих пор внутри стен», — проанализировал он, вспомнив, как холодно было снаружи, когда они приехали.
Тяжесть, что ощущалась во всём теле, как бы говорила: «Не вставай, Каргадель, зачем тебе это?», но тот её не послушал и сделал плавную попытку занять вертикальное положение.
Теперь его взгляд упал на то, что находилось вне его поля зрения в лежачем положении: парочка стоящих вплотную друг к другу тумбочек коричневого цвета, на которых лежала маска. Затем Кади повернул голову и обнаружил, что параллельно его кровати располагался большой шкаф, который никак не выделялся на общем фоне стен.
Потом его взгляд опустился на самого себя. Казалось, всё было как обычно: просторная лёгкая одежда, которая была распахнута, а так же редкие отметины старых ошибок, что периодически пересекались меж собой, своим видом напоминая Каргаделю тренировки, которые ему обеспечивали Эрган и Гензель.
Но больше внимания приковывала нога, вывихнутая после контрольного удара для стрелка. Она была обвита толстыми и широкими листьями какой-то травы и на вид уже казалась полностью восстановленной.
— Так, а теперь аккуратно, без лишних движений… — бормотал себе под нос Кади, вставая на неповреждённую ногу, а затем медленно опуская больную.
Не сказать, что чувство было из приятных, но Кади мог терпеть, поэтому перевёл центр тяжести в обычное положение и попробовал попрыгать.
«Слишком рано!» — воскликнул он про себя, получив яркую вспышку боли.
Немного подержав больную ногу в воздухе, Кади повернулся к тумбочке и взял в руки маску. Небольшие искривления давали понять, насколько сильно его избивали. Особенно в области челюсти. Некоторые крепления были довольно ровно разрезаны, а замки, что удерживали её в важных местах, оказались погнуты. Полностью осмотрев маску, Кади положил её обратно, при этом шумно вздохнув.
— Ладно. Надо бы понять, где я, — решительно произнёс он, побредя в сторону двери, что виднелась в углу за шкафом.
***
Шёл уже третий день после завершения праздника лунного затмения, но Сор до сих пор не находил себе места. Император забрал Каргаделя к себе во внутренний госпиталь при университете, что не могло не напрягать Сора. Если вскроется факт того, что они вживили остороха в человека, то они сразу же будут подвергнуты критике, что очень отрицательно скажется на репутации академии, у которой она и без того хромала из-за политики «учим всех».
Но сейчас волнующееся сердце Сора переживало эмоции куда сильнее, чем просто волнение — его вызвали на ковёр. Да, последствия могут оказаться куда серьёзнее и дать куда более глубокую трещину: Император попросту может перестать поддерживать Сора, и тогда все его наработки, как и уже готовые проекты, обвалятся под давлением конкурентов, словно карточный домик.
С каждым шагом, с каждой ступенькой мысли Сор становились всё мрачнее и мрачнее, но выражение лица не отражало ни одну из них. Стража, увидев знакомое лицо герцога, щёлкнули прикладами своих винтовок о землю, приветствуя тем самым гостя Его Величества.
— Куда мне? — с усталостью в голосе спросил Сор у стражников.
— В комнату для закрытых слушаний, — ответил один из них, приоткрывая дверь возле парадных ворот, которые открывались только на время проведения празднеств.
«Закрытые слушания? Видимо, есть надежда», — утешил себя Сор, проходя в открытую дверь.
Тронный зал был пуст, и сейчас его украшали лишь ниспадающие с колонн флаги четырёх королевств. Даже трон, что обычно стоял на возвышенности, отсутствовал.
«Насколько я помню, она в той стороне», — подумал Сор, заходя в левую дверь на уровне трона.
Он оказался в длинном коридоре, освещаемом магическими светильниками. Пройдя немного, наткнулся на личного стражника Императора, который некогда был прославленным мечником.
— Приветствую, герцог, — сказал он, кивнув.
— И тебе здравствуй, — ответил Сор. — Его Величество ведь тут?
— Да, ждёт тебя.
На что он молча вошёл через приоткрытую дверь возле стражника и полностью закрыл её за собой.
В комнате стояла тишина. Император сидел на крепком массивном стуле, упёршись локтями в полированный стол, что по пропорциям был такой же, как и стул. На нём была повседневная серо-зелёная мантия, скрывающая мощное тело вплоть до колен. Немного задумчивое выражение лица мигом переменилось на нечто более нейтральное, оставив после себя лишь тень былых раздумий.