Дверь со скрипом открылась, открывая путь ещё большему количеству света, словно стрелой поразившему единственный открытый глаз Каргаделя. Он инстинктивно закрыл его, решив положиться на прибежавших к нему на выручку людей.
— Проснулся-таки. Не думал, что придётся так долго ждать-таки, — лепетал вошедший в комнату человек со своеобразным акцентом.
«Евреи и тут до меня добрались?» — подумал Кади, вспоминая своего бывшего начальника на первой работе.
Слегка приоткрыв глаз, он начал привыкать к более яркому свету, который всё равно продолжал резать, словно ножом по сетчатке.
Вошедший казался не слишком высоким для взрослого человека, но это не помешало ему быстро подойти к Кади и протянуть руки помощи, ставя того на ноги. Кто бы рассказал ему, что при анемии и затёкших мышцах не стоит так резко поднимать человека? Закономерный результат не заставил себя ждать, и Каргадель обрушился всем телом на нижнюю половину туловища горе-помощника.
— Совсем одряхлел… — вздохнул тот и, немного подумав, выдал: — Тебе наверняка просто не хочется идти наружу.
На языке у Кади сразу же начали вертеться некультурные высказывания, которые указывали этому человеку направление движения и глубину поражения его ЖКТ инородными предметами. Но сказать он их не мог, так как пересохшее горло давало о себе знать, и каждый вдох лишь усугублял его состояние.
— Альрейн! Альре-е-ейн! — Вдруг послышались крики из коридора.
— Да здесь я! Чего ты от меня хочешь? — крикнул в ответ Альрейн, не заботясь о барабанных перепонках лежавшего у него в ногах дитя.
Проклятья, которые Кади хотел послать этому человеку, начали расти в геометрической прогрессии, извергаясь словно вулкан в его мыслях. В комнату вбежала фигура ещё ниже Альрейна, и это остановило поток грязи в мыслях Каргаделя и приковало его внимание.
— Твою мать, что ты делаешь с этим ребёнком?! — с укором воскликнула вбежавшая особа, стараясь не повышать голос больше положенного.
— А что такое? Он же таки проснулся.
— Да даже если проснулся! А ну, вон! Лучше предупреди остальных!
Глаз Кади уже начал привыкать к уровню освещения, и теперь он мог разглядеть лица окружающих его людей.
Альрейн оказался лысым бородатым мужчиной с угловатым лицом, что, по мнению Кади, абсолютно не соответствовало его говору.
Что до второй особы, то это оказалась женщина средних лет, которая под обширным синим сарафаном наверняка скрывала не один сантиметр жирка. Лицо же её наполовину скрывали длинные прямые волосы, что создавало видимость худобы, но только с одной стороны, так как с другой убранные за ухо волосы раскрывали пухлость щёк и начало второго подбородка. Завершал этот образ, словно вишенка на торте, нос картошкой.
— Бедное дитя, столько спал и только-только проснулся, а он… — ворчала та, медленно поднимая Каргаделя на кровать.
Силушки в её руках было намного больше, чем у Альрейна, что немного удивило Кади.
— Ну, ничего, сейчас ты в безопасности, малыш, — с улыбкой сказала дама, напомнив Каргаделю о существовании такого персонажа, как Карлсон. — Ты помнишь своё имя? — ласково спросила она.
Кади покивал.
— Можешь его назвать?
Кади указал на открытый рот.
— Что ты хочешь сказать?
— Пить, — пересиливая боль, произнёс Кади.
Каждый произнесённый им звук отдавал ужасным жжением, но только он пересилил себя и сказал это слово, как лицо тётки сразу же приобрело выражение, будто она что-то вспомнила.
— Точно, ты же пролежал тут целую неделю. Чего это я сразу не поняла, — с удивлением сказала она. — Ну, ничего, ты только потерпи, сейчас я отведу куда надо, — улыбаясь, обнадёжила дама.
«Неделю?» — промелькнуло в голове Кади.
— Хотя странно, мы вроде бы тебе каждый день заливали кашки… — проговорила та, вынося на руках Кади.
Идя по длинному коридору, в котором основную цветовую гамму создавали коричнево-серые оттенки деревянных балок и камней, Кади постоянно щурился. Глаз не хотел адаптироваться, и все свечи, что были в коридоре, резали его словно скальпелем.
Постепенно глаз начал слезиться, потихоньку посылая капли слёз на пол.
Дама заметила это и сказала:
— Если глазику больно, то лучше закрой его — всё равно успеешь насмотреться на эти стены. Наверное…
Кади прислушался к её совету и закрыл слезящийся глаз, погружаясь в темноту.
«Почему свет вызывает столько боли?» — задумался он, подозревая что-то неладное.