— Вихревые потоки высвободившейся маны, которые сотворили нескольких змиев? Ты ведь про них? — холодно произнёс Сор. — Они будут нашим материалом, который позволит выковать совершенный клинок для нужд страны. Правда, перед этим нам всё же стоит удостовериться на сто процентов в том, что это не шпион.
— Нужд страны? Клинок? Даже отряд, нет, рота обычных солдат не сможет победить и одного такого змия! — повысил тон Эрган, когда они вышли на открытый воздух. — А ты хочешь, чтобы кто-то, вроде него пытался…
— Тише, мы же не хотим посеять слухи среди учеников, — прервал его Сор, заметив любопытный взгляд из трехэтажного здания сбоку. — Во всяком случае, мы обязаны так поступить, если не хотим, чтобы он повторил судьбу Рора. И да, я осознанно готов принять этот грех на душу и не спать ночами, но я хочу взрастить хотя бы одну жизнь, что будет благодарна мне.
— Но почему именно сейчас?
— Ты сам понимаешь, с личной жизнью у меня не сложилось, сейчас мне тридцать восемь, Эрган. Тридцать восемь лет — ещё чуть-чуть и я не смогу больше иметь детей, обреченный на вечное одиночество.
Большинство мужчин в этом мире поражала импотенция после исполнения сорокалетнего возраста. По крайней мере, так гласили поверья, и никакого лекарства против этой беды изобретено не было.
— А как же Мовал? — с удивлением спросил Эрган, вспомнив недавнюю подружку начальника.
— Э-э-эх, неужели ты не понял. Перед тем, как мы отъехали на сбор, она… В общем какой то левый хер увел её от меня.
Эрган сразу же отступил от Сора.
— Только не говори…
Он припоминал, что такое случалось и раньше. Тогда они были не особо мобильны, поэтому наказание всегда заставало их в очень удачное время, но это был подозрительно удобный случай.
— Афишировать не буду, но сейчас его тело покоится среди кучи крыс, — тихо сообщил Эргану Сор, после чего пошёл вперёд.
«Маньяк. Точно маньяк!» — вспыхнуло в мозгу Эргана.
— Во всяком случае, я питаю глубокие надежды, что ты сможешь справиться с этой работой до того, как прибудет основной учительский состав.
— По крайней мере, постараюсь, — успокоившись, ответил Эрган.
— И не забудь — завтра с утра тебе надо провести первичную сортировку. Детишки уже пообвыкли.
Эрган понял, что на сон у него осталось чуть больше шести часов.
— Да ты издеваешься, — проворчал он, переходя на бег и направляясь в сторону здания для учителей.
Оставшись в одиночестве, Сор поднял взгляд к двум лунам и задумался.
— Пожалуй, да, это моё единственное желание, — тихо пробормотал он в пустоту.
***
— Итак, всем построиться! — крикнул с импровизированного подиума Эрган, приводя в тонус вяло двигающуюся толпу детей, и заставив встать их рядами.
Удовлетворённо оглядев их, он сделал шаг в сторону, и на его место встал Сор, мешки под глазами которого явно говорили о сильном недосыпе.
— Ну что, ребятня, сегодня мы проведём первичную сортировку, которая будет заключаться в проверке ваших физических, магических, психических и излечивающих качеств. Все вы в некоторой степени одарены тем или иным параметром, но попрошу вас воздержаться от преждевременных решений. На территории… академии в различных местах вас будут ждать. На всё про всё даётся три часа. Тех, кто не успеет, запишут на различные работы по академии, после чего они обязаны будут пересдать. К тем, кто устроит драку или начнёт давку, будут приняты особые меры.
По строям сразу же прокатилась волна перешёптываний.
— О чём они вообще думают? Тут столько людей, что за три часа уж точно все не справятся, — возмутился Ору.
— Не важно, нам нужно успеть любой ценой, — воспылала Лориана.
Дети всегда быстро всё забывают, и в течение недели они оправились от потери товарища, который считался мёртвым. Хотя, даже учитывая это, некоторые до сих пор таили в душе некий страх и сомнения.
Тем временем с трибуны ещё говорили о местонахождении проверяющих и объявляли возможные пути зачисления. Например, чтобы стать начальным щитоносцем, надо быть в неплохой физической форме и хорошо сопротивляться психическому урону, при этом магия и лечение было опционально и лишь определяло дальнейшую стезю щитоносца.
— А ты куда хочешь, Лер? — спросила Лона у рядом стоящей девочки.
Лерен сильно изменилась за последнюю неделю, впервые столкнувшись со смертью того, кто ей доверился. Она винила себя за то, что даже видя состояние Кади, не додумалась предупредить его о том, что окружающие перешли на бег. В течение недели она то плакала, то была погружена в раздумья.