Зачем? После занятий сильнейших на тех тренажерах не оставалось целого места, из-за чего любому другому было тяжело, так как износ давал о себе знать. Но ей было всё равно, она пыталась улучшить себя, а эта ситуация лишь дала ей цель — бить и заниматься лучше сильнейших. Если ей удастся оставить на мишени метку своего удара, то это уже будет что-то значить. Вот только до такого результата она ещё не дошла.
Тихо уплетая свою порцию похлёбки, Лерен думала о том, что произошло утром. По крайней мере все должны были спать, но ей удалось встретить учителя по физическому здоровью. Почему он был там?
Но через секунду её мысли оборвались, так как подсела Лона.
— Слушай, Лерен… — тихо начала она.
— А упорства тебе не занимать, — недовольно ответила Лерен, ускорив поедание своей порции.
— Извини. Прошу, извини меня. Я была дурой, коль не подумала о твоих чувствах.
— Не важно, ты показала себя. — Быстро зачерпнув последнюю ложку, она сделала громкий глоток из неё и продолжила: — Я не хочу иметь дело с такими, как ты.
Больше всего на свете Лерен ненавидела себя, ибо неокрепший детский надменный ум быстро сломался из-за одной ошибки, но по истечению времени он собрался и стал более критичным.
— Я не могу смотреть, когда те… ученики насмехаются над тобой. Прошу, вернись.
Быстро подняв перчатки с железными пластинами, Лерен поднялась с лавки и удалилась из обеденного зала, но через мгновение была остановлена тремя мальчишками.
— Неужели ты думала, что мы забыли? — сказали они, ударив Лерен в живот.
Среди учеников некоторые были непомерно тщеславны и горделивы, что мешало им пропускать мимо ушей различного рода отказы и оскорбления. Их разум был затуманен обидой и ненавистью ко всем, кто не хотел подчиняться им.
Повалившись наземь, Лерен схватилась за живот. При сильном ударе оболочка проминалась, нанося урон самому телу.
— Строишь из себя хрен знает что, — сказал один из них с ухмылкой и пнул её по спине со всей силы.
Боль тут же прошлась по всей спине, и Лерен выгнулась, открываясь спереди.
— Прекратите! — возмутились некоторые ученики и подбежали, оттеснив их от жертвы.
Лона была в числе тех, кто начал поднимать Лерен.
— Отойдите от неё, иначе перейдете дорогу отряду Глора! — крикнули трое мальчуганов.
Угроза оказалась действенной, так как многие дети знали этих хулиганов, постоянно терроризировавших тех, кто был слабее, вот только не все были готовы смириться с таким беспределом, поэтому стояли на месте. Ситуация накалялась, хулиганы яростно смотрели на вставших на сторону Лерен детей.
Сама же Лерен постаралась успокоиться и справиться с болью, встав в боевую стойку, которую она видела на тренировках стражи. Выпрямив и укрепив оболочку, она одним рывком вырвалась из толпы её защитников и оказалась возле крайнего из хулиганов.
Резкий удар ребром ладони в центр грудной клетки мигом прекратил дыхание хулигана, дезориентировав его. Они никак не ожидали, что жертва, которая десять секунд назад лежала на земле, нанесёт удар, способный вывести из строя одного из них.
Перчатки же, которые находились в другой руке, полетели в сторону второго обидчика и приземлились ему на оболочку, которая полностью впитала урон от них.
Третий хулиган не хотел оставаться безучастным, поэтому вломил Лерен кулаком прямо в переносицу, отправляя ту обратно на землю.
— Выскочка! — закричал второй и хотел было дополнить удар его товарища ногой, но промазал и попал третьему в голень.
— Так, что тут происходит? — Неожиданно появившийся солдат нарушил их бой, и хулиганы решили ретироваться.
Лежащая на земле Лерен, почувствовав передышку, посмотрела в сторону столовой. Многие ученики были напуганы и с руками возле лица смотрели на происходящее. Те, кто защищал Лерен в её рвении, лишь непонимающе смотрели на неё.
Стражник, собрав картину произошедшего в единое целое, отправил троих хулиганов и Лерен в главное здание под своим чутким надзором, для пущей безопасности связав им руки за спиной — нарушители должны были быть наказаны, иначе академия могла распасться.
Глава 11. Гость
Сидя на стуле возле кабинета надсмотрщика, Лерен старалась успокоиться, не позволяя себе поддаваться панике, которая была вызвана не только столь строгим на восприятие вызовом к надсмотрщику, но и слухами среди учеников об этом месте. И даже зная о сомнительной правдивости этих слухов, она не могла прекратить думать о них, постепенно нагнетая свой страх. Если бы сейчас из этого кабинета раздался хотя бы один звук насилия, то та сбежала бы отсюда куда подальше — настолько велик был страх, терзавший её.