— Так… — Кёргин начал осматривать рану. — Осколки придётся вынимать, два сантиметра кости просто отсутствует. Даже учитывая, что Каргадель молодой — минимум три месяца. А если взять в расчёт и рост мальчика, то асимметрия тела уж точно не заставит себя ждать.
— Вот же… — хотел было выругаться Эрган, но остановился. — Ладно, уговорил. Но меня мучает только один вопрос: почему ты согласился нам помочь только после того, как мы разрешили подобный эксперимент на человеке?
— Расскажу после оказания помощи. Попрошу тебя выйти, а то от тебя несёт потрошками за километр.
Дождавшись удаления из подготовленной «операционной» человека, увешенного кусочками варгов, Кёргин начал готовиться к самой «операции».
— Судя по всему, он не придёт в себя от небольшой боли, — пробормотал он, уколов его в подушечку указательного пальца.
Хоть он и имел познания в медицине, которые были и так не очень сильно распространены по этому миру, но и они представляли из себя что-то наподобие: «Чтобы вылечить кого-либо от чего-либо необходимо сделать кровопускание, и излишняя хворь уйдёт из организма», так что говорить об анестезии не приходилось.
Подняв огромный чемодан с пола, Кёргин достал из него маленькую коробочку, внутри которой, словно в маринаде, находились коричневые, обтянутые кожей и имеющие множество медленно двигающихся щупалец со всех сторон, семена остороха. Аккуратно подобрав одно семя пинцетом, учёный мигом перенёс его в место перелома.
В мгновение ока щупальца остороха впились в мягкую плоть Кади и начали ритмичными движениями погружать основное тело семени глубже в тело. Кровь, что накапливалась в ранке из-за действия семени, мигом устремлялась на стол, но щупальца быстро затыкали кровоточащий участок и продолжали втягивать своё тело, что вызвало со стороны Кади судорогу в руке со стороны перелома.
— Видимо, оно дошло до мышц, — констатировал учёный.
Спустя минуту кровь уже перестала стекать на стол, а судорога успокоилась. Аккуратно вытерев ваткой накопившуюся кровь в ране, Кёргин увидел небольшие нити, что соединяли перелом вместе.
— Ну, а теперь… — сказал он, доставая дугообразную иглу.
Спустя несколько минут отмывшийся Эрган вновь зашёл в кабинет, и вид окровавленного учёного, держащего в руках пилу, очень насторожил его.
— Чего это ты делаешь?
— Попытавшись зашить рану, я столкнулся с некоторой проблемой… — неохотно сказал Кёргин, отведя взгляд в сторону.
— И что именно?
— Активность остороха на первых порах превысила мои ожидания, поэтому каждый раз, когда я хотел соединить кожу, нити пытались оттолкнуть иглу, что после некоторых попыток разбрызгало много крови повсюду.
— Грубо говоря, ты не можешь зашить рану? — с удивлением уточнил Эрган.
— Почти… Если оборвать внешние нити, то я смогу зашить, а для этого необходимо это, — сказал он, указывая на небольшую пилу.
Сказано-сделано. Обрезав крайние нити остороха, он всё-таки смог зашить рану, но буквально через несколько секунд после её закрытия нити вновь проросли и восстановили видимость цельной кости.
— На данный момент осторох будет подобен обычным шинам, но если его подкормить прахом других осторохов, то он через несколько лет может дать очень удивительные результаты.
— Какие? — заинтересовался Эрган.
— Во первых, необходимо ясно понимать, что осторох — только кости. Повреждение любых сосудов или мышц будут незаметны для его нитей, но как только повреждение доходит до костей, то растение мигом приходит в действие и начинает заживлять только кости. Ну, а что до результатов, то кости мальчика станут подобно смеси самых крепких металлов, хотя такой особенности достичь очень сложно.
— И как это понимать?
— Любая особенность остороха даётся ему только благодаря определённым условиям. Например, булавочники, что обитают в пустыне и постоянно находятся под влиянием солнца, приобрели способность быстрого охлаждения на ветру за счёт этих нитей, что покрывают выступающие части костей.
— Ясно. Но разве это не подвергнет его жизнь опасности?
— Эх, Эрган, Эрган. Вы сами множество раз находились на волоске от смерти. Вы теряли товарищей, теряли знакомых, проваливали задания. И ведь это всё не было напрасно? Вы ведь стали столь значимым человеком во взгляде Сора и императорских военнослужащих не за одни лишь победы.
Эрган молчал, ведь он и вправду начал забывать основную цель, для чего они так обращаются с Кади.
— Не забывайте, что опыт — это дорога в жизнь. Не важно, насколько он временами горький или тяжёлый, он не должен состоять только из лёгкости и сладости.