— Давай за мной.
На следующий день уже вся академия знала, что известная одиночка Лерен стала прямой ученицей учителя Шиелы.
***
— Чёрт, и зачем вы только решили ускорить процесс?! — сокрушался Сор, ассистируя Кёргину около операционного стола.
— Ну кто мог знать, что в ранку набежит гной?! Лучше дайте мне лезвие! — говорил учёный, промывая кожу возле нагноившейся раны Каргаделя.
— Да всё на это указывало! Вы ведь даже не промыли рану! — продолжал критиковать Сор.
— Разговором делу не поможешь! Пинцет!
Первые несколько суток рана Кади не подавала никаких признаков воспаления, продолжая обычный процесс регенерации, но на четвёртые сутки рана стала быстро нагнаиваться, что было, по меньшей мере, странно. Огромный пузырь размером с персик вздулся всего лишь за день, после чего чуть не начал расти и дальше, но к счастью, Эрган додумался поставить банку прямо на гнойник, не затрагивая здоровую кожу.
— Но странно, что гнойник так быстро вырос, — задумчиво сказал Кёргин, вылавливая полившийся гной.
За всё это время Каргадель в сознание так не приходил из-за потери крови и нарастающей высокой лихорадки, державшейся в последние дни.
Быстро очистив рану от гноя, учёный начал осматривать её. Семя остороха не должно являться причиной инфекции, но терять из виду этот вариант всё же не стоило. Однако то, что открылось взгляду Кёргина, поразило его.
— Что там? — спросил Сор, увидев реакцию учёного.
— Помните, я рассказывал, что осторох может адаптироваться к неким особенностям во время своей жизни? Так вот: похоже эта адаптация имеет свой пик во время первых нескольких дней, — приглушённо поведал он, так и не отходя от раны.
Сор заглянул внутрь раны и увидел, чему так поразился Кёргин. Фактически это была кость тёмно-металлического цвета с множеством отверстий в ней, из которых сочился гной.
— И что тут такого? — непонимающе спросил Сор.
— Я не знаю, как это всё работает, но можно сказать только одно: осторох начал помогать организму бороться с заражением, изменив при этом свою структуру.
— Хочешь сказать, что теперь мальчишке не страшны болезни?
— Не совсем. Скорее всего его кости теперь будут спокойно извлекать из окружающей плоти гной и, возможно, яды, отправляя их к самому краю кожи.
— А что насчёт текущего состояния Кади? — обеспокоился Сор.
— Видите: из некоторых дырочек гной уже не сочится, значит выздоровление не за горами, а на данный момент предлагаю оставить этот участок открытым, дабы не пришлось вновь вскрывать гнойник.
— А не попадёт туда другая зараза?
— Если не будете лезть туда грязными руками, то всё будет хорошо. Ладно, тут мы закончили, можете нести его вниз.
Сору очень не понравилась неожиданная новость о применении остороха, но он уже ничего не мог сделать, поэтому позволил Кёргину делать всё, что ему заблагорассудится, так как толком не понимал, что это за растение такое.
«Стоп, — резко остановил он себя. — Кёргин сказал, что в первые дни семя быстро адаптируется. Тогда почему бы…»
— Слушай, друг, а сможем ли мы использовать его состояние? — спросил Сор, заглушив крик своей совести внутри.
— Использовать? В принципе можно, но для этого придётся работать очень аккуратно.
Они изначально хотели использовать остороха только для одной цели: укрепления костей Каргаделя дабы скомпенсировать отсутствие оболочки. А чтобы укрепить, их нужно было сломать.
— Мальчик без сознания, поэтому боли не должен почувствовать, — сделал вывод Кёргин, подготавливая небольшой молоточек.
Кхгр!
В одну секунду лучевая кость Кади была сломана, но реакции на боль не последовало.
— И вправду не почувствовал, — сделал вывод учёный.
— Ты не был уверен, что он не почувствует?! — ужаснулся Сор.
— Я учёный, а не врач. И даже если я и знаю о медицине больше, чем местные лекари, то это не значит, что я знаю всё, — протараторил Кёргин, переворачивая руку для нанесения удара с внутренней стороны.
Кхгр!
Пару часов они ломали различные кости маленького мальчика, но закончив, убедились, что все переломы уже не были видны, кроме синяков, конечно же.
— Завтра повторим, но пройдёмся уже по другим местам, а то рискуем отменой эффекта семени.
Гной продолжал сочиться из раны, но теперь его было куда меньше. Подхватив Кади, Сор двинулся в подземелье. «Лучше Эргану не говорить, что мы делаем с парнем, иначе шуму будет…» — думал Сор, спускаясь всё ниже и ниже в ледяные глубины башни. Спокойное, словно лесной ручей, чувство маны исходило от глубин этого места, но это уж точно не было угрозой для академии… пока что. Отворив привычную, со вкусом украшенную железную дверь, Сор оказался в столовой Кади.