Днищев снова вошел в телефонную будку, набрал номер. Трубку снял бывший тесть.
— Василий Федорович, где Танечка?
— Сергей?.. — голос «хитрого лиса» дрогнул. Чувствовалось, что он уже похоронил Днищева. — Вот… дьявол! Ты где? В… поезде? Там?
— Ага, — усмехнулся Днищев, а сам подумал: «Прокалываться начал старик». — Они сказали мне, что захватили дочку.
— Нет-нет, не беспокойся, — поспешно ответил Василий Федорович. — Она здесь, с нами. Тебя просто взяли на пушку. Сергей, ты прости меня, — бывший тесть замолчал. — Но я все равно должен сделать то, что обязан сделать.
— Знаю.
— Я хочу сказать, что ты как-то раздвоил мою душу. И я желаю тебе удачи.
Днищев медленно опустил трубку на рычаг. Ему больше не хотелось разговаривать. К тому же из-за поворота выскочила машина «скорой помощи», и он помахал шоферу рукой. Дверца открылась, на землю спрыгнули врач и два санитара.
— Ребята, сюда! — позвал их Днищев. — Пациент — я.
— Ты не пациент, ты — псих, — ответил один из санитаров, выкручивая ему руки; второй стал натягивать смирительную рубашку.
— Полегче, полегче, — успокоил их врач. — Тащите его в машину. Поехали!
Сергей не сопротивлялся, позволил связать себя и уложить на выдвижные носилки. Ему даже показалось забавным, что со столь «опасным террористом», как он, справились всего два санитара. «Скорая» отвезла его в Медицинский психиатрический центр на Каширке, и Днищева повели по коридорам, пока не запихнули в одну из палат, где уже лежали или бродили такие же — с завязанными за спиной рукавами рубашек. На новенького они не обратили никакого внимания, занятые своими мыслями. Толкнувший его на кровать санитар ехидно заметил:
— Вот твое место, дубина. Отсюда уже не убежишь!
За ним мягко щелкнула дверь, а Днищев подумал: где же Карпуньков? Или его заманили в ловушку? Может быть, и так. Если все это дьявольские козни Василия Федоровича, то ему предстоит остаток дней провести здесь, в психиатрической больнице… Утомленный размышлениями, вымотанный за последние дни, как марафонец, Днищев незаметно уснул.
Между тем когда поезд с заложниками и террористами остановился и его облепили спецподразделения, они не встретили никакого сопротивления, наоборот, их ожидал необычайно радушный прием. Единственный трезвый человек находился в кабине машиниста — это была одна из захваченных девушек, Светлана Муренова. Она-то и рассказала о том, что здесь происходило. Состав был оцеплен, но некоторые журналисты все же сумели прорваться, и услышанную правду уже трудно было скрывать. Получалось так, что всю операцию по ликвидации банды практически провел один человек. Кто он, этот Днищев, и как оказался среди бандитов? И каким образом один подменил все структуры, призванные для борьбы с террористами? Все эти вопросы грозили вызвать большой скандал в обществе. Как поступить в данном щекотливом случае, быстрее всех сообразил директор ФСБ.
— Днищев — наш агент, внедренный в банду Германа, и он блестяще справился с заданием, — невозмутимо заметил он.
Оперативный штаб собрался в головном вагоне поезда, откуда уже были убраны трупы Милы, Ашота и Бори Черниговского. Министры и генералы из других ведомств прикусили языки.
— Куда же он тогда делся? — язвительно спросил кто-то.
— Видите ли, суперагенты такого класса, действующие, как правило, в одиночку, не имеют права раскрываться… Поэтому он ушел, как только завершил операцию. Ему еще предстоят другие задания.