Дом будет гореть четыре суу, но так и не сгорит полностью. Белый иней укроет берег и лес, земля остынет, огонь станет серым, как пыль, как глаза харона, а на утро пятого дня придет ураган с океана и унесет с собой тех, кто это видел.
Ты знаешь, что этот лысый человечек, возомнивший о себе слишком много, скоро умрет от болезни сердца. Скоро — это такой отрезок времени, которого нет, но для человека он пугающе реальный. Для тебя же время ничего не значит. Для тебя этого просто еще одна вероятность. Тропа под сень Древа.
Ты видишь множество вероятностей, они проскальзывают мимо, как молнии вдоль корпуса корабля. И сейчас ты лишь в одной из них. Это как бросить якорь. Но якорь, если надо, всегда можно поднять. Картинка только-только начинает складываться, но ты смотришь дальше, глубже. Туда, где Терранс станет Императором, а его названная дочь символом новой жизни. Бесконечной жизни.
Девять-четырнадцать
Голос в динамике. Она не разбирает слов, только шипение и фоновые помехи. Первой, как и сказано в инструкции, приходит боль. Сенсорная система работает исправно, она чувствует новое тело. Как там в инструкции? Дыши спокойнее, расслабься, почувствуй тяжесть?
Руки лежат, как плети. Во рту горечь. Оболочка сопротивляется, точка контакта срывается, она глохнет и слепнет, но всего на пару секунд, а потом снова голос в динамике. Очень далекий голос.
Она знает, оператор удобно устроился в кресле, система посылает ему сигнал ее биометрии на бес и он видит маленькую, красную фигурку, прямо на сетчатке. У него есть стол, огромный экран и чашка кофе, а у нее — чужое тело, боль и неуверенность.
Она сжимает кулаки, пытаясь почувствовать мышцы. Все как на испытаниях, но не так: она не чувствует себя в безопасности. В любой момент ее может выбросить обратно в систему оптоларса. В невесомость, где она всего лишь мысль и образ. Она не может заставить тело двигаться, тяжесть прижимает ее к кровати.
Голос оператора: Система стабильна. Точка контакта стабильна. Девять-четырнадцать, просыпайся, папочка ждет!
Для оператора она всего лишь номер в левом углу экрана и постоянно изменяющийся поток данных: пульс, сердцебиение, уровень адреналина. Он знает как работает ее тело, лучше чем она, находясь внутри. У нее нет биометрии, нет информации, только тяжесть, боль и холод.
Голос оператора: Открой глаза, нам нужна картинка!
Оператор недоволен ее реакциями и по телу проходит слабый электрический разряд.
Голос оператора: Печати по периметру дома распадутся через восемь минут и тридцать девять секунд. Натяжение поля неравномерно, под крышей растет давление, а вокруг авара слепая зона, сенсоры не реагируют, зонд не может передать картинку. Девять! Отвечай! Мы должны вытащить вас оттуда!
Осталось восемь минут, а она даже глаза открыть не может.
Еще один разряд, тело выгибается дугой.
Фильтрация от яркого света. Наведение.
Она открывает глаз и моргает. Цветовой спектр ещё не восстановился и картинка черно-белая.
Голос оператора: Есть! Работаю!
Цвет возвращается резко и она чувствует боль. Цвет насыщенный, как на экране мониторов.
Она видит лицо старика, коричневое, с глубокими бороздами на лбу. Тонкие, костлявые пальцы сжимаются на ручке трости, человек тяжело поднимается с дрожью в ногах и наклоняется над ней. Она чувствует гнилой запах изо рта, видит чёрные провалы глаз, слышит щелчки диатона. Старик радостно и устало улыбается ей.
Она знает его, она выучила его файл наизусть, это Преподобный Даниил, он же Паломник. Один из отцов Церкви Предвестия.
— О, Творец! — выдыхает он и без сил опускается на край кровати. — Вот и пришел час истины. Да будут твои корни глубоки, дитя! Пророчество сбылось!
Голос оператора: Семь минут! Вставай! Пора валить оттуда!
Она видит рядом с собой еще одно лицо, это доктор Кейзо наба Гаару. Могильщик.
У доктора карие глаза, вялый, дрожащий подбородок, он болезненно бледен и от него сильно пахнет потом. Доктор бережно укутывает её в одеяло, берет на руки, крепко прижимает ее к себе и идет к выходу.
— П-п-преподобный! — кричит доктор. — И-и-идемте!
Они выходят в коридор. Ледяной холод клубится вокруг белым паром. Пол и стены затянуты инеем. Ее предупреждали о способностях Терранса лен Валлина. Он — привратник, тот, кто открывает порталы. Двери в царство белого холода и тишины. Порталы разбросаны в пустоте и постоянно меняют свое местоположение. Мерцают. Смысл порталов в том, чтобы перемещаться когда и куда тебе надо. Это и умеет делать привратник. Создавать точки контакта и перекидывать мост через пропасть. Четырнадцать символов печатей, собранные воедино и один йондаль пространства. Привратник видит печати, помнит в какой последовательности собирать структуру, как детский конструктор, и даже если он сам не понимает как, оно все равно работает.
Почти пятьдесят лет ученые в Латирии безуспешно пытаются взломать эту сложную, языковую систему. Но несмотря на то, что в последние десятилетия они сильно продвинулись в изучении технологий людей второй волны и даже научились строить корабли по образу и подобию, магия Изначальных все еще оставалась магией. Никто пока не понял принцип работы Печатей. Ученые только-только научились их идентифицировать.
Голос оператора: Не закрывай глаза!
Фокус размывается.
Она слышит только сердцебиение доктора.
— Авар! — говорит Преподобный. — Девочка очнулась!
Девять-четырнадцать не видит реакцию авара лен Валлина, только слышит хриплое дыхание и чувствует сладкий, цветочный аромат его духов.
— Все вниз! — командует уверенный голос авара.
Твоя цель – его доверие, — так говорил ей доктор Нада.
— Где…где оно? — спрашивает голос доктора.
— Расчищает нам путь, — отвечает авар.
Девять знает эри в совершенстве, но сейчас сомневается в себе и запрашивает перевод.
Голос оператора: Полагаю вырвано из контекста. Не нервничай.
Они спускаются по обледеневшей белой лестнице в главный холл.
Это было в программе подготовки, ей дали план дома, заучить расположение комнат. Даже закрыв глаза, она знает где они находятся. Впереди дверь и два огромных панорамных окна по бокам, у лестницы стоят колонны, они напоминают два высоких дуба с мраморными кронами, которые держат на своих плечах полукруглый зал. Справа двери в столовую, слева в гостиную. Пол под ногами — деревянный, дерентийцы называют его паркет. Поначалу она не могла в него поверить, словно он тоже создан магией, ведь в Латирии деревья священны. Никто не посмел бы даже подумать сделать пол из дерева!
Голос оператора:
“Речь идет о Келлиане Аринэ. Трансформ расчищает вам дорогу на побережье. Хорошо, что это чудовище на вашей стороне. Всех гвардейцев распугало! Эта тварь размером с бронемашину! Девять-четырнадцать, ты слышишь?”
Она слышит, но ответить не может.
Ее оператор, старший офицер связи, дай Гемони, прекрасно знает об этом.
Терранс снимает со стены защитные комплекты, они предназначены для полетов на саагах, но мало чем отличаются от защитной экипировки рыбаков. Это водонепроницаемые плащи и кислородные маски. Авар помогает Преподобному надеть маску и закрепить мешок на поясе. Маска прозрачная с длинным шлангом-хоботом. Преподобный тяжело дышит, опираясь на палку.
— Доктор, вы тоже наденьте! — говорит авар.
— Д-девочке от-дайте, — отвечает доктор.
Авар сует кислородный мешок между складок ее одеяла.
— Терри, надень маску и не снимай!
Ей не нужен кислород, для вида она прикладывает маску к лицу, но закручивает вентиль подачи.
— Преподобный, постарайтесь не отставать, — говорит авар.— Доктор идите строго за моей спиной.