— Ахренеть… мы его тащили на себе, а он, сука, спал все это время.
Оба засмеялись. Громко, искренне, снимая накопившееся за день напряжение.
— Ну, что, Макс, подбросишь до дома?
— Ключи только отдай.
Они снова не сдержали смеха. Хохотали, пока шли к машине и даже часть пути. Потом в какой-то момент веселье закончилось. Оба замолчали, и каждый задумался о своем.
Когда остановились, Артист поблагодарил Макса, вышел из машины и уже почти закрыл дверь, когда новый знакомый окликнул его:
— Артист!
Он вопросительно взглянул на Лощину.
— Поклянись, что было так, как ты сказал?
— Клянусь, Макс. Знаешь, Добрыня и мне братом стал. Давай завтра пересечемся, я тебе эту историю целиком расскажу. Считаю, что ты заслуживаешь ее услышать.
— Хорошо.
— Кстати, ты в Зоне бывал?
— Пару раз всего. А что?
— Просто поинтересовался. Давай, до завтра.
Проводив удаляющуюся машину нового товарища взглядом, Артист сел в свою, завел и задумался над тем, куда ему ехать.
Домой — означало будить Свету, снова тревожить ее, расстраивать своим видом, следами от побоев. Нет уж, к Светлане он поедет завтра. Можно было переночевать в номере Сувенира, но как представил, что там сейчас все в крови, желание отпало.
Посмотрел на шкалу топливного бака — почти полный. Включил печку, достал из багажника одеяло и вещмешок, забрался на заднее сиденье, закрыл двери изнутри и устроился на ночлег в машине.
Глава 5
Стычка с шипастыми собаками и следы, оставшиеся от предыдущего побоища, случившегося на злополучной поляне, заставили соблюдать повышенную осторожность. Передвигались неспешно, но и не медлили. Почти не разговаривали, только предупреждая друг друга о возможных опасностях. Снова объявился Бим. Заметил хромого «голыша» Люм.
— Вот приставучая зараза, — проговорил спецназовец. — Гныш, может, снимешь? А то напрягать стало.
— Командир? — спросил разрешения снайпер.
Капитан ответил после паузы, словно сомневался, нужно ли убивать именно этого мутанта:
— Давай.
Но едва Гныш приник к прицелу, как Бим юркнул в кусты и больше не появлялся.
— Мне одному кажется или живность тут и правда слишком умная? — нахмурился Томас.
— Кажется, — ответил капитан. — Это инстинкты. Шагаем дальше.
— Командир, — вдруг сказал Гныш. — Я не могу.
— Что?
— Я во что-то вляпался.
Стоявший ближе всех Люм сразу поднял руку с детектором.
— Чисто!
— Я уже посмотрел, умник! — огрызнулся Гныш. — Эта хреновина ничего не показывает, а ноги, однако же, засосало.
— Люм, не подходи! — приказал капитан.
Сам присел и осторожно раздвинул траву вокруг ног снайпера. Никаких видимых признаков аномалии, но тем не менее Гныш уже погрузился в землю до середины голени и продолжал опускаться.
Он пытался вырваться, но безуспешно. Его затягивало под землю буквально на глазах. Капитан тем временем прощупал землю вокруг него ножом:
— Радиус аномалии около полуметра. Ближе не подходить, — сказал Мартыненко. — Даня, Люм — вы на охране, Томас, Лис, помогите мне.
Земля достигла уже колен Гныша.
— Тащим его, все разом, — распорядился капитан. — Готовы? Взяли!
Три здоровых мужика принялись тянуть изо всех сил.
— А-а, твою мать! — ругался снайпер.
Но аномалия не уступала свою добычу.
— Ни хрена себе! — проговорил Томас. — Что же это такое?
— Не знаю, — отозвался командир. — Гныш, ты можешь снять берцы?
Снайпер покачал головой. Во взгляде у него читались беспокойство и чувство вины за то, что не заметил опасность.
— Ясно. — Капитан закусил губу, напряженно размышляя. Но и так было понятно, что решения у него сейчас нет.
— Может, тросом? — предложил Лис. — Через вон тот сук перекинем и все вместе наляжем.
Счет шел на минуты — аномалия засасывала Гныша все глубже. Даже думать не хотелось, что произойдет, если не удастся вытащить.
Снайпера обмотали тросом, который потом перекинули через толстый сук у него над головой. Пока проделывали все это, Даня с Люмом выставили охранный периметр, а после сразу присоединились к остальным.
— Давай! — прозвучала команда, и спецназовцы разом принялись тянуть за трос. — Р-раз! Р-раз! Р-раз! Еще! Давай, давай! Р-раз! Еще!
Голос командира разносился по лесу и заставлял делать рывки, выкладываться, прилагать максимум усилий. Гныш стиснул зубы и рычал от боли: его фактически разрывало пополам.
— Ох, нелегкая это работа — из болота тянуть бегемота, — продекламировал Лис, покраснев от натуги.